Купол над бедой

Вторым шагом вы посчитали активы и затраты и поняли, как угробить ситуацию с гарантией и выявить вторую сторону, которая не заинтересована себя предъявлять.

Шаг три: внимательно посмотрите, кто ваш партнер по игре и какие его убеждения вы реализуете за свой счет. Увидели? Отлично. Эти убеждения и есть цель, которую вам нужно раскатать в пыль и щепки. Но с целью будут сложности. Она виртуальная, но чтобы ее раскатать, нужно уничтожить вещественный символ, являющийся ее подтверждением. Иногда это активы, иногда какие-то возможности и привилегии второй стороны, иногда какие-то ценные планы, иногда что-то еще, но помните: от вас в любом случае должно остаться меньше, чем от этих планов. Выживете - потом восстановитесь. Если попробуете поэкономить себя, не уцелеете точно, потому что чинить все поломанное вы будете за собственный счет, еще и моральный ущерб платить заставят. Ваша задача выйти из отношений, а не изменить их.

Шаг четыре: постарайтесь выбрать такое действие, которое за один шаг отнимет у вас возможность играть роль, необходимую в этой ситуации. Это же действие должно перекрыть второй стороне возможность строить подобные отношения с кем-то еще или хотя бы сильно осложнить задачу.

Истинные намерения "гостей" в отношении наших детей выявила всего одна смерть. Этот человек остался на месте своего подвига, на трассе Р-23, там же и похоронен.

Истинная полезность программы в Корытово раскрылась после всего одного увольнения. Сейчас ее закрывают за полной неэффективностью. Эмигранты из края как-то иначе решают свои задачи.

Полина посмотрела в правый нижний угол экрана и стала закрывать вкладки. Пора было выходить из сети, до визита клиента оставались минуты. Она успела выключить машину, протереть руками уставшие глаза - и в дверь позвонили.

Вошедший был немолод, грузноват и удручен. В остальном он выглядел как обычный питерский водила-профи, промышляющий перевозками. В числе совсем своих Полина такого лица не помнила, поэтому после приветствия спросила, откуда у него ее контакт и кто ее рекомендовал.

- Да как сказать, - смутился посетитель. - Через пятые руки дали, сказали, что вы из понятливых и морали читать не любительница.

- Так... - сказала Полина, занимая свое рабочее место - стул с подлокотником слева и доской для письма вместо правого подлокотника, стоящий обычно напротив клиентского кресла.

   Клиент, уже занявший кресло, молчал, шумно дышал, глядя в пол, собирался с мыслями - и вдруг решительно изложил проблему:

- В общем, доктор, такое дело. Дочь у меня к саалан служить пошла. В воинское подразделение.

- В какое? - спокойно спросила Полина. Поправлять посетителя, объясняя, что она не доктор, она не стала. В этом случае было совершенно бессмысленно тратить слова: для таких любой человек, к которому они приходят за помощью платно, или доктор, или гробовщик, или свой брат работяга.

- В Охотники, конечно. В другие-то они местных не берут.

- А что вы чувствуете, когда говорите или думаете об этом?

- Вот если б я мог сказать... - клиент потянулся в карман, достал носовой платок и промокнул испарину со лба.

- Все-таки попробуйте определиться, - мягко предложила Полина.

- Знаете, я конечно, все понимаю, - покривился клиент. - Оборотни, фауна эта вся, действительно нужно что-то делать. Но как можно позволять этим заниматься девочке? Где мужики??

- Насколько я помню списки служащих подразделений, там же, где и девочки, в казармах в Приозерске. - Говорить очевидные вещи скучно или неловко всем помогающим специалистам, но работа от них этого требует практически постоянно: чаще всего работают именно очевидности, проговоренные вслух.

Клиент, морщась, проговорил:

- Она по собственной воле подчиняется приказам этих... Почему именно моя дочь, что я сделал не так?

Культурный конфликт был налицо. И развивался он, как водится, в сознании одного участника ситуации, остальным нигде не терло и не давило.

- Давайте разбираться, - предложила она. - Прежде всего, как должно было, по-вашему, выглядеть ее верное поведение в сложившихся условиях?

Мужчина еще раз промокнул лоб платком, вздохнул, махнул рукой и начал с начала.

Начало, как выяснилось из беседы, было зимой девятнадцатого года. Дочь, тогда пятнадцатилетняя, использовала свое право решать, с кем из родителей ей остаться, когда отец предложил матери развод, если она не может тут жить, а он не готов уехать. Уезжать он не стал, потому что сама мысль о том, чтобы бросить город в сложившихся условиях, выглядела для него предательством. Водитель со стажем длиной в жизнь, классический нейтрал, он работал и с саалан, и с местными, вроде даже доставлял что-то для "Ключика" с областных складов и, разумеется, перевозил грузы для спецраспределителей.

- Ну а иначе как же? - пожал он плечами, как будто оправдываясь. - Если все уедут, кто будет возить туалетную бумагу и стиральный порошок? А без них, сами понимаете, не жизнь.