Купол над бедой

- И вообще. Нет иного Божества, достойного поклонения, кроме единственного Бога - Аллаха; и поистине Мухаммад ибн Абдуллах из рода Хашима (мир ему и благословение Аллаха) - Его раб и Посланник, посланный Им ко всему человечеству, чтобы научить людей истинной религии.

- Что? - сказал Нуаль, и мне стало немного стыдно.

   Откуда-то сзади донеслось хрюканье и фырканье: кто-то из наших изо всех сил старался не заржать в голос. Сержант, которого я видела краем глаза, закрыл лицо рукой.

- А ты разве не об этом, досточтимый? - как можно невиннее сказала я. Половину вчерашнего вечера я провела в Гугле и Википедии и заучила шахаду так, чтобы случайно не засвидетельствовать сказанное. Принимать ислам во время сааланской проповеди в мои планы не входило.

Пауза затягивалась.

- То, что ты рассказала, очень интересно, - Нуаль говорил так же размеренно и спокойно, как и когда читал нам свои то ли проповеди, то ли лекции об их религии. - Похвально, что ты думаешь над узнанным о пути Пророка и пытаешься искать похожее среди известного тебе. Пророк всегда считал, что без знания невозможно следовать Путем, а оно рождается только из сомнений и размышлений. Я думаю, будет хорошо, если ты продолжишь сравнивать ту веру, о которой ты нам рассказывала, с Путем и напишешь об этом. Как, кстати, она называется?

- Ислам, - ответила я, уже догадываясь о том, что мне светит.

Нуаль кивнул и улыбнулся.

- Мне тоже будет интересно узнать о ней больше и увидеть, в чем сходство с Путем, а где различия. Ты же сможешь сама сравнить постулаты ислама и нашей веры, их священную книгу, если она у них есть, - и Белую книгу Пророка?

- Да, наверное... - уверена я, конечно, не была, но соскочить он мне не дал бы по-любому.

- Нет ничего важнее познания, - назидательно сказал Нуаль. - Я хочу видеть твою работу к Короткой ночи.

- Я постараюсь, досточтимый.

   А что мне остается? Постараюсь, конечно...

- Но несмотря на всю ее важность, тебе не стоит забывать о своих основных обязанностях и писать ее в ущерб им. Защита города от оборотней - куда более важный долг, - убежденно закончил он.

   И я знала, что он понимает, что я понимаю его. Это поручение-приказ займет все мое личное время и увольнительные до самого солнцестояния. И я все равно могу не успеть.

К князю меня вызвали только на третий день после выходки на проповеди. Я слышала краем уха, что после посещения арестованного герцога да Фаллэ князь ошибся в каком-то сложном колдовстве и это не лучшим образом сказалось на состоянии его кабинета. Но, похоже, магия тут была ни при чем: мебель действительно заменили полностью, и облицовку камина тоже, а вот вмятина в одной из деревянных панелей кабинета была впечатляющей и говорящей. Я задумалась на пару секунд, что же князь мог такое в стену швырнуть, и пожалела, что не достопочтенного, это решило бы множество проблем. Как всегда, князь предложил чай и сааланские сладости к нему, но к долгой беседе он был не расположен, так что довольно скоро перешел к причине, по которой вызвал меня.

- Я слышал, ты разыграла досточтимого Нуаля во время проповеди, и он настолько впечатлился твоими познаниями, что теперь ты должна написать ему доклад, сравнивающий постулаты той религии, про которую ты говорила, ислама, кажется, и пути Пророка?

- Да, пресветлый князь, - я вздохнула. Он мне даже пирожное доесть не дал, а...

- Ты понимаешь, что твой текст ляжет на стол достопочтенному? - он дождался кивка и продолжил. - Если работа не будет соответствовать его высоким стандартам, тебя ждет порка плетьми за святотатство. Исходи из того, что он знаком с твоими постами и отталкиваться будет от них, схалявить не выйдет. - На этих словах аппетит у меня окончательно пропал, а князь и не думал останавливаться. - Работу сдашь мне пятнадцатого июня, я посмотрю, что ты написала. Увижу халтуру, выпорю сам. Все ясно?

- Да, - вздохнула я, незаметно покосившись на половинку пирожного.

- Ты думаешь, мне сейчас больше заняться нечем, кроме как вникать, что ты еще натворила? - разнос еще не закончился. - Других забот, по-твоему, у меня нет?

И тут до меня вдруг дошло, что он зол не на меня. Точнее, на меня, но потому что беспокоится обо мне. Так же как Сержант и ребята, а может, и больше. Ему правда не наплевать, после всего. Сейчас, когда герцог Псковский и Новгородский арестован за участие в ненадлежащих практиках и ритуалах, моя выходка была как никогда не ко времени и могла дорого обойтись не только мне. У меня было кольцо князя, меня считали его человеком. Но я была никем, даже не Охотником. И, значит, извиняться за меня перед Нуалем и хорошо если не перед достопочтенным, придется князю. Наверное, понимание как-то отразилось у меня на лице, потому что дожидаться ответа князь не стал и сказал уже спокойнее:

- Все вопросы по Белой книге, если они будут, задашь досточтимому Нуалю. Можешь идти.