Купол над бедой

Пора было объявлять вердикт, пока победитель мог его слышать. Граф вздохнул, освобождая голос, произнес четко и громко:

- Судя по результату боя, хотя ваши ритуалы и могут быть ненадлежащими, достопочтенный вполне заслуживает определения, которое заявлял победитель. Я не буду повторять эти слова, но Петр доказал, что прав. Он не подлежит суду ни за сделанное, ни за сказанное.

Дослушав вердикт, трое гвардейцев подняли победителя и унесли в машину, немедленно выехавшую в госпиталь. Отправив раненого, Дейвин распоряжался посыпать брусчатку песком и смести его, чтобы собрать кровь с камней, гонял гвардейцев, унесших Ивгара в машину, за ближайшим недомагом Академии, поручал ему надлежащую транспортировку тела в Адмиралтейство и командовал переставить вторую пару машин ближе к огражденному кругу... В общем, делал кучу мелких рутинных дел. Местные самостоятельно сообразили только отправить кого-то домой к раненому, чтобы обеспечить ему в больнице все необходимое, а в остальном по большей части стояли, как примороженные. Он успел заметить раздражение, справиться с ним и снова разозлиться на них, потом понял, что голоден, махнул рукой и сказал:

- Расходимся, господа. - И, встретив непонимающие взгляды местных, пояснил. - Вы как хотите, а мы пойдем обедать. Встретимся тут же, через два часа.

Только вернувшись на место встречи, Дейвин понял, что все это время надеялся не увидеть оппонентов снова. Но они стояли на том же месте, такой же плотной кучкой. Некоторые отходили в сторону перекурить, но вернувшись, снова сливались с группой.

Граф вздохнул про себя.

- Кто автор второй реплики?

- Я автор, - выходя в круг, ответил сероглазый мужчина с настолько короткой стрижкой, что из-под волос был виден шрам. Граф внимательно посмотрел на него, пытаясь определить цвет волос. Автор второй дерзкой реплики оказался блондином. Почти настолько же светловолосым, как сам да Айгит. Посмотрев ему в лицо снова, Дейвин понял, что нет смысла спрашивать, не хочет ли этот человек извиниться и отказаться от своих слов.

- От чего это у тебя? - кивнул Дейвин на голову ответившего.

- От саперной лопатки, - лаконично ответил тот.

- Не хочешь представиться и назвать свой возраст? - намекнул граф на элементарные правила вежливости, обязательные под любым небом.

Мужчина безразлично пожал плечами, но ответил:

- Руслан, двадцать семь лет.

- Расскажешь, что умеешь? - это начинало напоминать допрос, но Дейвин был здесь затем, чтобы все правила были соблюдены, а местные их, похоже, не знали.

Боец перенес вес с правой ноги на левую и заговорил:

- Не знаю, что все это тебе скажет, но у меня первый спортивный разряд по эспадронам. Я мог стать кандидатом в мастера спорта на универсиаде, но проиграл четвертьфинал. Был отчислен из-за ролевых игр из вуза. Служил в погранвойсках, демобилизован в год начала Вторжения.

Руслан не назвал присутствие саалан в крае интеграцией или протекторатом, не выбрал других вежливых слов. Это было ответом на незаданный вопрос. Дейвин кивнул и окинул мужчину взглядом, переводя его рост и вес в местные единицы. Рост примерно сто восемьдесят пять, вес около семидесяти. По нему видно, что он свой счет убитым уже открыл и случилось это не вчера. "Впрочем, - подумал граф, - наш парень тоже не промах, они в столичных подразделениях все такие".

Противником Руслана решил стать гвардеец Рейен, тоже еще молодой. Он напросился сюда из дворцовой охраны, ростом был на пять пальцев повыше Руслана и весил тоже чуть больше, но по сложению противники были примерно равны.

- Покажи оружие, - продолжил процедуру Дейвин.

Руслан вдруг улыбнулся, показав хорошие, чуть крупноватые зубы:

- Знакомься: это карабела.

Дейвин увидел красивый изогнутый меч, похожий на ддайгские, но уже и легче, и с приметной рукоятью, похожей на птичью голову.

Сравнив оружие с мечом гвардейца, Дейвин кивнул:

- Признаю оружие равным, а бой честным. Начинайте.

Стиль, который он должен был увидеть, назывался "польская крестовая школа". Дейвин услышал эти слова из группы местных бойцов, так и не пошевелившихся после того, как их товарища увезли. Они по-прежнему стояли на месте, иногда тихо переговариваясь.