Куприн — мой отец

Вот высокий конус, похожий на «черного человека» — Леонид Андреев. Они часто ссорились с отцом. Вот задумавшийся над стопкой книг Н. К. Михайловский, на именинах которого полюбили друг друга мои отец и мать. А вот Мамин-Сибиряк с дочерью Аленушкой, а внизу под памятником скромная доска: «Мария Морицовна Абрамова». Вот могила Н. Гарина-Михайловского, о последней трагической встрече с которым отец написал очерк; С. А. Венгерова, А. Н. Будищева, забытого сейчас писателя, соседа и друга Куприна по Гатчине.

Здесь и старшее поколение великих мастеров: Тургенев, Салтыков-Щедрин, Гончаров, Успенский, Лесков. Добролюбов перед смертью попросил похоронить его рядом с Белинским, и вот уже более ста лет их два памятника окружает общая чугунная ограда.

Мои прогулки не грустные, здесь столько бессмертных.

Каждый оставил для потомства часть своей души, своего таланта и ума.

И я знаю, что и мой отец жив, жив в своих книгах, стоящих на полках миллионов советских людей.

Москва, 1968–1977

Об авторе и об этой книге

Ксения Куприна, дочь замечательного русского писателя, рассказала о том, что она знает и помнит о своем отце.

Нет нужды повторять, как любимо в нашей стране творчество Александра Ивановича Куприна, как популярны его произведения «Молох», «Олеся», «В цирке», «Поединок», «Гранатовый браслет», «Листригоны», «Гамбринус», «Юнкера», «Жанета». Можно с уверенностью сказать о том, что Куприн-писатель получил в нашей стране воистину всенародное признание.

Богатая событиями жизнь Куприна, его многообразное творчество, его драматическая биография — все это составляет чрезвычайно сложную картину. Удивительная и трагическая судьба. Раннее сиротство (отец, мелкий чиновник, умер, когда мальчику был год); непрерывное семнадцатилетнее затворничество во всякого рода казенных заведениях (сиротский дом, военная гимназия, кадетский корпус, юнкерское училище); затем — после нескольких лет унылой военной службы в провинции — выход в отставку, полуголодное существование человека без профессии («Был землемером. В Полесье выступал предсказателем. Артистом в городе Сумы — изображал больше лакеев и рабов. А потом с балаклавскими рыбаками связался, славные были ребята! Кирпичи на козе таскал, арбузы в Киеве грузил. Был псаломщиком, махорку сажал, в Москве продавал замечательное изобретение — „Пудер-клозет инженера Тимаховича“. Преподавал в училище для слепых. А когда меня оттуда выгнали — пошел на рельсовый завод…» — вспоминал сам писатель); первые литературные удачи; стремительный взлет: слава, деньги, кутежи, безудержная трата сил, и — в эмиграции, в далеком Париже, — быстрое физическое угасание, жестокая нужда; наконец — осуществившаяся мечта вернуться на родину…

О Куприне, его творчестве, его биографии и судьбе написаны десятки книг, обстоятельных монографий, серьезных научных трудов, специальных статей, предисловий и т. д. Ксения Куприна — не литературовед, не критик. Ей, понятно, не под силу во всей полноте воссоздать яркую и противоречивую фигуру знаменитого писателя. Впрочем, на это не могли претендовать и предшественники, в частности, первая жена Куприна — Мария Карловна Куприна-Иорданская, автор воспоминаний «Годы молодости» (вышедших в 1960 году в издательстве «Советский писатель», затем, в расширенном и дополненном виде, опубликованных в 1966 году «Художественной литературой» в серии литературных мемуаров).

Задача, стоящая перед Ксенией Куприной, осложнялась к тому же целым рядом дополнительных трудностей.

Автор книги «Куприн — мой отец» описывает, естественно, прежде всего то, что сама увидела, запомнила, пережила. Если годы молодости М. К. Куприной-Иорданской совпали с расцветом писательского таланта Куприна, если она была близким свидетелем его дружеских отношений с Чеховым, Горьким, Буниным, если с ней он делился своим святая святых — замыслами новых произведений, и она, сама близкий друг, жена, издательница видного литературно-художественного журнала «Современный мир» («Мир божий»), наблюдала вблизи, как воплощались эти замыслы в действительности, то совсем иной запас впечатлений и возможность осмыслить увиденное судьба отвела Ксении Куприной.

Она родилась в 1908 году, когда купринская слава была в зените, но как личность сложилась уже там, в эмиграции, и только через толщу позднейших наслоений, порой — предрассудков могла вспомнить события, совпавшие со временем своего детства. По собственным впечатлениям Ксения Александровна, понятно, воссоздает лишь факты позднейшие: пору первой мировой войны, революции, исхода за рубеж и — особенно — эпоху эмиграции. Но и эти впечатления не были и не могли быть в такой степени зрелыми, чтобы по ним воссоздалась объективная и цельная картина противоречивой, полной драматических поворотов жизни Куприна.