Читаем Курако полностью

На заводе, в цехе, у агрегатов ничто не выдает духовной спайки куракинцев. Начальник доменного цеха обычно требователен и строг, временами даже чересчур резок. Курако остался таким же, каким был. Но он не только требует строгой производственной дисциплины, — он учит людей.

— Друг милый, не так ты ставишь лом. Испортишь весь выпуск, да и калекой останешься на всю жизнь.

Курако берется за лом и показывает, как нужно держать его во время выхода чугуна из летки. Вооружившись лопатой, он дает наглядный урок, как разделывать канаву для чугуна. Он орудует брандспойтом, вразумляя, как перед ломкой чугуна заливать его.

Неугомонный начальник цеха проникается желанием обучить, воспитать не только свою, куракинскую, армию рабочих. Он занимается также техниками и инженерами, недавно покинувшими институтские аудитории. Он учит их умению самостоятельно решать технические вопросы, проникать во все детали заводской жизни.

Печь идет нормально, но неожиданно стал вытекать плохой чугун. Инженер в тревоге всю ночь проверяет расчеты шихты. Все как будто правильно, но чугун негоден. Через несколько дней отчаявшийся инженер идет к Курако.

— Беда. Выручайте! Не могу понять причину брака.

Вместо того чтобы пройти к домне, Курако ведет инженера на катальню, к будке весовщика.

— Смотрите!

Через щелку двери они видят весовщика в компании за игрой в карты. Выясняют, что вагончики с шихтой не взвешиваются. Весовщик записывает в книге, что на ум взбредет. Катали пользуются этим и накладывают в свои тележки груз по силам. В результате — брак чугуна.

— В следующий раз, — говорит Курако, — сами производите такие обследования.

Так молодые инженеры привыкали глубоко анализировать каждое затруднение в работе, понимать причины тех или иных ненормальностей и действовать самостоятельно до конца.

Согласившись после долгих настояний Курако на перестройку одной из печей, директор предоставил ему известную свободу действий. Однако он не скрывал своего скептического отношения к конструкциям Курако. Ценя его как отличного доменщика-практика, обеспечивающего высокую выплавку, а следовательно и солидную прибыль, заводское начальство считало многие его оригинальные технические замыслы просто причудой.

Уже много дней подряд Курако работает над проектом домны. На всех столах в цеховой будке разложены эскизы, чертежи, кальки. Это будет вполне американская домна с небывалой в России производительностью в 18 тысяч пудов чугуна в сутки. Столько не давала ни одна из известных Курако южных печей. Механизм для пробивки летки, бронзовые фурмы... Но это не все. Он думает над такой конструкцией, которая надежно предохраняла бы от прорыва чугуна. В Краматорске он сосредоточил усилия главным образом на разрешении проблемы правильного распределения материалов при загрузке. Там Курако создал засыпной механизм своей системы. В Юзовке центральный пункт его конструкторских исканий — горн.

Наконец, новая домна построена. На заводе готовятся к задувке печи. Она сверкает, эта новая домна с американской арматурой, с механическим подъемником, с автоматической летковой пушкой. У печи — все техническое руководство завода во главе с директором. Явно взволнован один молодой инженер: Курако поручил ему задуть печь по американскому способу. Он должен совершить самостоятельно всю сложную операцию, начиная от составления шихты и кончая выпуском первого чугуна. Инженер оробел. Это очень ответственное дело. Незначительная ошибка — и сразу будет дискредитирована замечательная конструкция Курако.

Но Курако уверен как в своей домне, так и в способностях одного из своих лучших учеников.

— Не бойтесь! Пускайте печь! Надо когда-нибудь выучиться. — Курако стоит в стороне, точно к этому событию он совершенно непричастен.

Задувка удачна. Через несколько часов из летки струится прекрасный чугун. Конструктора можно поздравить еще с одним большим достижением.

— Вот видите, — обращается он к инженеру, — справились. Теперь напишите статью о том, как задувать доменную печь. И кстати выругайте бельгийцев.

Такая статья скоро появилась в одном из металлургических журналов. Автор статьи противопоставлял устарелым способам работы на доменных печах новые, куракинские, методы.

КУРАКИНСКАЯ АКАДЕМИЯ

В предреволюционной России было два выдающихся человека, под благотворным влиянием которых вырастало новое поколение талантливых металлургов М. А. Павлов и Михаил Курако.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии