Курама

Информатор раздражал, но я не мог его отключить. Я вообще не мог пошевелиться, более того, я слышал, как трещит нагрудная композитная пластина. Она — единственное, что уберегало меня от сломанных ребер. Она и то, что накачивая Ликора энергией камня, я частично усиливал и себя.

— Кислород.

Если встроенный в противогаз информатор говорит «кислород», то у меня от пяти до одной минуты. А вот если он начнет говорить «критический уровень»…

— Критический уровень кислорода.

…то у меня минута. Я почувствовал, как грудь сжимает страх. Я попытался успокоить свой разум, но не смог. Я просто не смог активировать видение! Но почему? Ответ я нашел, когда почувствовал влагу на шее.

Похоже, я сильно ударился головой. Однажды я уже получал сильный удар по голове, разогнанный ударной волной взрыва кирпич долбанул меня по виску. Я тогда не потерял сознание — был накачан энергией металла, но способности мои вырубило напрочь. Как позже выяснилось, сотрясение мозга вырубало способности любого мастера Разума. Но я все равно не надевал шлем, зачем? Толку от него было мало, от сотрясения он спасал постольку поскольку.

Ками, какой же я, бл…ть, беспечный идиот…

— Опасность! Критически низкий уровень кислорода!

У меня тридцать секунд. Тридцать сраных секунд на то, чтобы мои мозги пришли в себя! Сотрясение практически не сказывается на мне, разве что голова кружится, но вот вырубание способностей — это слишком серьезно! Особенно сейчас!

— Не хочу умирать… — полузадушенно просипел я. — Не хочу…

В какой-то момент я почувствовал, что мне тяжело дышать. Я задергался, но, как и прежде, не смог сдвинуться с места. Будь я способен накачаться энергией камня, мне было бы плевать на недостаток кислорода. Я был бы способен выбраться, если только надо мной не несколько тонн! Но шевеля пальцами, я несколько секунд назад почувствовал пустое пространство. Значит, на мне просто булыжник. Огромный булыжник, который надо просто сдвинуть!

— Не хочу… — прошептал я. Сознание начало туманиться, навалилась слабость. Я начал задыхаться.

Неожиданно я почувствовал прилив сил. Я задергался, и понял, что камень дергается вместе со мной! Посыпалась земля, задыхаясь, я рванул руку вверх, чувствуя страшную боль в мышцах. Камень накренился, и я так же рванул другой рукой. Снова рвутся мышцы, но камень скатился в сторону, в процессе с хрустом проехавшись по правой руке. Левой я сорвал противогаз и закричал от боли, срывая голос.

Лишь спустя полчаса я смог двигать руками. Кости, мышцы и сухожилия срослись. Одной из особенностей моей регенерации было то, что даже раздробленные кости срастаются правильно. Но сейчас мне было не до этого…

Я лежал и полной грудью вдыхал пыльный воздух. Мне было плевать, есть здесь природный газ или нет. Мне было плевать, что от каждого вздоха хотелось чихать и кашлять. Я Дышал. Я был Жив. Жив, черт меня подери!

Наконец, я смог присесть. С хрустом размял плечи, суставы… и тут словно кто-то щелкнул переключателем.

— Ликор… — прохрипел я, откашлялся, и закричал: — Ли!

— Я здесь!.. — раздался голос откуда-то сзади, и я рванул туда. На четвереньках — встать на ноги у меня пока не было сил.

— Живой, — я ощупал лиса, проверил, цел ли он. Он все еще был полон энергии камня, поэтому меха не было, вместо него — сероватая каменная поверхность, покрытая рисунком «под шерсть».

— Знаешь, брат… очнуться от удара затылком о землю — так себе пробуждение.

— Ох, знаю, — я нервно хихикнул.

— Верни меня обратно, а? Не хочу быть каменным, меня Нирика не поймет.

— Не в ближайшее время…

— По башке получил?

— Скорее, землю ударил.

— А… — лис чуть повернул голову и уставился мне на грудь. Я чисто автоматически коснулся глубокой вмятины в композитной пластине. — Понятно… Пошли искать остальных.

Я попытался встать на ноги, но тут же начал заваливаться на спину. Ли успел меня поймать, после чего взвалил на плечо. Я не возражал.

— О, у тебя лишний хвост.

— Я уже догадался, — пробормотал я, вспоминая ощущение, будто сила переполняла тело. Какая — ками ее знает, но, похоже, именно благодаря ей я смог сдвинуть придавивший меня булыжник.

— Как думаешь, на какой мы глубине?

Я посмотрел вверх, и понял, что не вижу света. Совсем.

— Без понятия. Но тут прохладно, а ведь чем глубже — тем жарче.

Мы бродили по пещере. По прикидкам друга, мы тут валялись около получаса. Баллоны замкнутой системы дыхания рассчитаны на двадцать минут, но будем учитывать то, что когда лис без сознания, то кислорода он потребляет меньше.

Но кое-что вызывало у меня намного больше вопросов.

Первое: почему я выжил? Даже моя регенерация и повышенная прочность тела от энергии камня не способны спасти от падения с большой высоты. Я бы в лепешку разбился.

Второе: почему Ликор был цел? Накачанный энергией камня, лис становился еще более восприимчив к падению, это до меня только недавно дошло. Его бы просто раздробило на несколько кусков, но на его теле не было даже сколов.

И, наконец, третье: если высота падения небольшая, то почему мы не видим свет вверху? И где, черт возьми, источник света, благодаря которому мы хоть что-то видим?!

— Ты слышишь?