Курчатов

Как научный руководитель, Курчатов участвовал в решении всех научно-технических задач группы: разработке методов контроля магнитного поля корабля; расчете необходимых обмоток; организации их изготовления в мастерских флота; отладке обмоток на корабле; создании тралов по взрыванию магнитных мин; разработке способов защиты подводных лодок без установки на них постоянных обмоток; обучении офицеров флота приемам и способам защиты; организации для работы групп флотских подразделений; проверке оборудованных кораблей; составлении инструкций; инспектировании других точек размагничивания на побережье; проведении бесед в штабе флота; изучении новых данных о немецком минном оружии и др. При исключительной работоспособности он умел находить в самом запутанном вопросе рациональное зерно и единственно правильное решение.

Глубоко продумывая научные аспекты размагничивания, Курчатов увлекался и непосредственной практической работой, неутомимо ходил по кораблям, наблюдая и давая указания, порой сам садился за пульт магнитометра, устранял неисправности в клеммной коробке, проверял правильность соединения кабелей обмотки ЛФТИ на корабле. Его можно было встретить и в штабе флота, и на разоружении очередной немецкой мины, и на размагничиваемой подводкой лодке, и в судоремонтной мастерской, делающей по его предложению новый образец электромагнитного трала, и на причале, беседующим с офицерами, пришедшими из боевого похода, и осматривающим вместе с ними пробоины в бортах корабля^[330].

Каждый из тех, кто работал с Курчатовым в Севастополе, сохранил в памяти радость от общения с ним во время работы и в краткие минуты отдыха, его веселую улыбку и сияющие глаза при удачно найденном решении трудного вопроса. Его видели погруженным в свои затаенные мысли, слышали, как он восхищался боевыми делами моряков и морских летчиков.

Морякам импонировало, что этот крупный ученый, профессор, доктор физико-математических наук, всегда был с ними рядом, находил для каждого доброе слово, умел приободрить, поднять настроение, выслушать внимательно каждое предложение, с увлечением рассказывал о своей довоенной работе, досконально объяснял тонкости физики магнитных явлений, когда надо — умел потребовать, убедить, увлечь, заразить работой, когда надо — весело шутил. Он любил веселую флотскую подначку, умел по-мальчишески звонко смеяться. Никто не знал о его собственных неприятностях и горе^[331]. В этот период ярко проявилась гражданственность Курчатова. В письме жене 26 октября 1941 года он пишет: «Мне очень грустно, что жизнь складывается не очень легко. Но ты не грусти, настанет время — и опять придут счастливые дни для нашей Родины, а значит, и для нас»^[332].

К 1 ноября 1941 года размагничивающими устройствами было оборудовано основное ядро кораблей Черноморского флота: комиссией были приняты и допущены к плаванию 32 боевых и 12 вспомогательных кораблей и судов. Курчатов с сотрудниками группы создал экспериментальную базу СБР-1 для безобмоточного размагничивания кораблей, сыгравшую большую роль в совершенствовании этого метода. На ней исследовались и в годы войны, и позже способы безобмоточного размагничивания судов водоизмещением свыше двух тысяч тонн, определялось влияние боевых воздействий на стабильность размагничивания корабля и многое другое. СБР-1 явилась школой подготовки и обучения специалистов флота в области защиты кораблей. Благодаря творческой и напряженной работе бригады Курчатова корабли флота получили надежную защиту и потерь от магнитных мин не имели. Опыт работы станции СБР-1 послужил основой для создания аналогичных СБР сначала на Черном море, а с конца 1941 года на всех остальных флотах и флотилиях^[333].

Тем временем фашистские армии все дальше продвигались вглубь страны. 29 октября 1941 года в Севастополе было объявлено осадное положение. Многие флотские учреждения, объекты и обслуживающие структуры эвакуировались в другие черноморские порты. Командование НК ВМФ и Черноморского флота сочло необходимым продолжить работы по размагничиванию кораблей. Так группа Курчатова оказалась в грузинском порту Поти. Удостоверение, выданное перед отплытием из Севастополя, гласило: «Предъявитель сего — профессор ЛФТИ тов. Курчатов Игорь Васильевич, командированный Управлением кораблестроения ВМФ в качестве научного консультанта по системам ЛФТИ на Черноморском театре, оставлен Штабом ЧФ до окончания всех работ на объектах Черноморского флота. Настоящее удостоверение действительно до окончания всех работ по системам ЛФТИ на объектах Черноморского флота»^[334].