Курдский пастух

Эти слова, как громом, поразили меня; я понял, что, воспользовавшись моей неопытностью и доверчивостью, Саеро хочет присвоить себе мои деньги, а бедную Каре он, очевидно рассчитывал продать повыгоднее другому жениху. Я был возмущен до последней степени. На наш громкий разговор сбежались соседи, которые знали, что, я выплачивал калым по частям. Они начали уговаривать Саеро, но он и слушать их не стал, а, рассчитывая на свою огромную физическую силу, бросился бить меня. Между, тем я держал винтовку на плече и рукой придерживал приклад. Как только Саеро стал приближаться ко мне, я бросился бежать. Он — за мною, и, как только я перешагнул порог дома и очутился во дворе, он схватил винтовку за дуло и потянул к себе. Желая освободиться, я, не оглядываясь, рванулся вперед,, и в этот миг раздался выстрел, которым Саеро был убит наповал.

Меня тут же арестовали и отправили к коменданту, а оттуда в село Кульп, где жил пристав этого района. На допросе свидетели, в том числе Каре, подтвердили правильность моего показания и прибавили, что если бы Саеро не потянул — винтовку за дуло, то я успел бы убежать и несчастья не произошло бы. По настоянию коменданта мое дело было разобрано а срочном порядке, через 11 дней. Я был оправдан на суде, но дальние родственники Саеро грозили мне кровной местью, и я не мог вернуться в этот район. Мне не пришлось даже повидаться с Каре: ее взяли родственники и увезли в деревню Мирак, в Александропольском (ныне Ленинаканском) уезде. Эриванской губернии. Так печально окончилась моя первая попытка жениться по курдскому обычаю, и так бесплодно пропали сбережения, скопленные с таким трудом. Впоследствии я узнал, что Каре вышла замуж и в настоящее время живет в городе Тифлисе.

В ТУРЦИИ. КУРДСКАЯ ПОЭМА „СИЯБАНД И ХАДЖЕ“

Несмотря на оправдательный приговор, вынесенный судом, я не рискнул вернуться в район Сары–Булаха, опасаясь встречи с родственниками Саеро. Я поступил благодаря рекомендации коменданта переводчиком в 1–й Лабинский казачий полк и отправился на войну в Турцию, часть которой была уже занята русскими войсками.

В турецких селах, на занятой русскими войсками территории, почти все жители остались на местах, и мне пришлось видеть издевательства и насилия, которым подвергалось население со стороны русских солдат и офицерства. Они очевидно считали, что на войне все допустимо: и разграбление имущества (в этом отношении особенно- отличались казаки) и насилие над женщинами и малолетними девочками. Защищая себя от насилий, многие женщины вступали в бой с русскими военными чинами и по старым традициям, с кинжалом в руках, отчаянно охраняли свою честь. Мне хорошо запомнилось одно происшествие.

В селе Дерик, Антадского района (в Турции), жила моя единоплеменница, курдянка, которая с винтовкой в руках охраняла свою честь и имущество. Она организовала у себя женский отряд и не пускала в свой дом ни одного солдата, ни одного офицера. Между тем офицерская молодежь очень интересовалась воинственной красавицей.

Русские офицеры, получавшие по военному времени довольно большое жалованье, вели во время затишья на фронте весьма разгульную жизнь. По целым дням и тем. более по вечерам и ночам шли попойки, азартная картежная игра; люди в пьяном виде постоянно безобразничали, а высшее начальство смотрело сквозь пальцы на их проделки, считая вполне естественным, что молодежи после строгой дисциплины закрытых учебных заведений хочется пожить попривольнее.

И вот однажды, после попойки, в прекрасную летнюю ночь, компания офицеров, увлеченных красотой и недоступностью курдянок, решила пробраться к ним в дом. Найдя ворота на запоре, они захотели перелезть через довольно высокий забор, и один из офицеров немедленно начал взбираться на него. Веселая компания рассчитывала на то, что мужчин в доме нет. Но каково же было всеобщее изумление, когда раздался выстрел из винтовки, и пуля пролетела над головой предприимчивого офицера, прострелив фуражку и оцарапав только кожу! Офицер соскочил с забора и не решился больше возобновить свою попытку. Нашелся однако другой смельчак, которого этот случай только подзадорил; он решил попытать счастья и пробраться в дом с противоположной стороны. Его постигла та же участь: выстрелом из винтовки он был слегка ранен в плечо. Пораженные меткостью стрельбы и опасаясь, что на выстрелы могут обратить внимание, полковые дозорные, офицеры во избежание скандала решили удалиться не солоно хлебавши.

Несмотря на эту неудачу, атака возобновилась через несколько дней: какой-то поручик опять пытался ночью забраться в дом красавицы–курдянки и тоже был ранен в тот момент, когда перелезал через забор.