Курды. Потерянные на Ближнем Востоке

Решительные перемены в жизни курдского народа начались с момента религиозной экспансии арабов в VII в., а затем и огузских кочевых племен в XI в. Турецкое государство, первоначально, предоставило некоторую автономию курдским феодалам, рассчитывая использовать их в военном противостоянии с Ираном, но с первой четверти XIX в. началось планомерное подчинение курдских феодальных княжеств власти султана. Первая мировая война стала могилой для нескольких империй, в том числе и для Османского государства. Но курды в силу племенных пережитков и феодальной отсталости не смогли использовать эти процессы для своего национального освобождения. Многие курдские вожди были проводниками воли центральной власти, предавая интересы своего народа. В программе говорится: «Подавление и эксплуатация нашей страны на этапе капиталистической цивилизации достигли измерений, которые не уступают оккупациям и расхищению периодов держателя раба и феодальных периодов. Капиталистическо-колониалистские силы не боялись удалять имя нашей страны и существование нашего народа из истории всеми возможными методами и находящимися в распоряжении средствами уничтожения.

Наша страна, которая была разделена между османским султаном и иранским шахом на две части, теперь в результате соглашения между турецкими колониалистами и французскими и английскими империалистами разделена на четыре части»[580].

С возникновением Турецкой Республики наступил этап капиталистического колониализма курдских земель. Центральная власть столкнулась с интересами курдских землевладельцев, которые не желали терять свои вольности и привилегии. В турецкой пропаганде курды именовались «горными турками», «реакционными варварами». Режим старался заполучить поддержку лояльных курдских племен, тем самым раздробляя силы курдского этноса. Курдское восстание 1925 г. имело массовый характер, но правительству удалось его уничтожить по причине слабости руководства повстанцев – это были крупные аги и шейхи. Выступление Шейха Саида использовалось кемалистами для массового уничтожения курдского населения, и продления существования режима военной оккупации на территории Курдистана. Этот режим продлился с 1925 по 1938 гг.

Далее в программе говорится: «Несмотря на чрезвычайно благоприятные международные условия для освобождения от колониализма после Второй империалистической войны, не было достигнуто никакого прогресса, поскольку Турция не участвовала в этой войне, наша страна была под строгим контролем военных и поэтому отсталая социальная структура сохранилась»[581].

В послевоенный период потребности турецкой экономики обусловили расширение рынков сбыта товаров, экспорта сырья и рабочей силы за счет курдских земель. Это нарушило былую социально-экономическую изоляцию Курдистана и крепко втянуло его в орбиту колониального турецкого капитализма. Массы безработной курдской молодежи устремились на запад страны в поисках заработка. Власти же, в свою очередь, старались использовать потоки трудовой миграции для продолжения интенсивной политики по ассимиляции курдов.

Стоит отметить, что в программе РПК была выражена важная мысль, что капиталистической строй в Курдистане «…не национальный капитализм, который разрабатывался внутренней эволюцией курдского общества, а управляемый извне капитализм, который находится в службе колониализма. Капиталистические предприятия находятся в большинстве во владении турецкого государства»[582]. Цель данного экономического строя состоит в ограниченной модернизации курдского общества при сохранении в нем рудиментов феодальных порядков. При этом же ограниченная капиталистическая модернизация сопровождается разграблением естественных и иных ресурсов Северного Курдистана. Тезис о внешнем характере капитализма для Курдистана находит определенную схожесть с представлениями русских народников. Последние видели в русской общине тот коммунистический элемент, который позволит избежать России тернистого пути построения национального капитализма. Но нигде в программе РПК нельзя отыскать надежды на курдскую общину как на элемент будущего бесклассового общества. Курдистан в середине XX в. не являлся единым политическим и социально-экономическим пространством, на этих территориях не существовало единого национального рынка, в отличие от России второй половины XIX в. Курдский этнос был разделенным народом, и каждая из его частей была вовлечена в жизнь государств, в которых доминировали иные нации-гегемоны (турки, персы, арабы). Вот почему полное отождествление взглядов народников и курдских революционеров было бы поверхностной передержкой. Идеологическая позиция РПК ближе к революционному опыту Китая или Вьетнама. В этих странах организация революционеров в форме партизанской армии опиралась на революционную инициативу беднейшего крестьянства и небольшого рабочего класса в борьбе за национальную независимость и создание социалистического общества.

Ниже приведены основные тезисы, отражающие видение РПК места Курдистана на политической карте Ближнего Востока: