Курьер

– Я сказал представься!– голос заставил юношу перебороть рвотный позыв. Он поднял голову, процедил сквозь стиснутые зубы:

– Крам,  приемный сын Барта Огнеборода, потомока Крауса Огнедышащего, героя второй междоусобной войны. Выпускник Университета Огнеграда. Кафедра прикладная термомагия, специальность – Боевой маг.

Странно, но имена  приемного отца и прапрадеда, произнесённые вслух, вдруг вернули ему уверенность и силу.

– Признаёшь ли ты, Крам – воспитанник Барта Огнеборода, факт изнасилования тобой жены посла Ватерсити, мага водной стихии мистера Андерсона.

 Слово воспитанник вместо сына больно задело самолюбие, напомнив юноше о его происхождении. Эту историю он почти забыл. Его восьмилетним мальчиком привез в Огнеград дервиш. Остальное он не помнил. Не помнил как жил до этого, кем были его настоящие отец и мать.  Семья Огнеборода приняла его почти как родного и воспитывала так же, не обделяя ни лаской ни любовью. Может за проступки Краму доставалось сильнее, чем братьям. С ними вообще не заладилось, именно по этому Крам и лез из кожи вон, пытаясь доказать отчиму, что достоин.

– Я задал вопрос! – В голосе явно звучало раздражение.

Юноша покачал головой.

– Используй голос!!! – проревело в голове. И тут же живая боль сжала желудок.

– Нет, не признаю, – прошипел Крам.

– Готов ли ты предоставить свою память на обозрение в кристаллах правды, дабы подтвердить свою невиновность?

Боль утихла, юноша разогнулся.

Кристаллы правды – ужасающее заклятие ментальной школы. Магический детектор лжи. Правда, в отличии от своего механического предшественника, Идрак обмануть невозможно. Этим заклятием владели лишь избранные – Адепты-дознаватели из числа Инквизиции. Слияние сознаний через кристалл позволяет заклинателю копаться в сознании завороженного, словно бездомному в мусорном баке. А они обычно не заботятся о сохранении самого бака. Юноша понимал,  что шансов сохранить сознание и собственное я после такого «обыска» не много, но они есть, на плахе выжить невозможно. Значит, особого выбора у вляпавшегося по самые уши юного чародея практически не было. И вопрос скорее всего риторический, требуемый протоколом. Выходит, что слова узников о казни были правдой и единственный шанс избежать заочного приговора – кристаллы правды.

– Готов.

Через несколько минут он уже лежал пристёгнутый к скамье и подключённый к кристаллу. Раздалось методичное гудение, переходящее в жужжание.

Потом что-то холодное и бесчувственное, с омерзительным интересом патологоанатома, вторглось в его сознание. Инквизитор начал ковыряться в его памяти, дотрагиваясь до самого сокровенного. Юноша попробовал блокировать свои воспоминания, о том, чего сам стыдился больше всего, ментальным щитом – бесполезно.

Мгновение и вчерашний выпускник вернулся в канун того злосчастного дня.

Забрав у портнихи мантию, Крам направился к себе, кратчайший путь в общежитие был через мастерскую артефаторики. И юноша решил, что сейчас, после полученного зачетного балла, нет смысла идти в обход.

Мастерская была пуста. Верстаки ещё были завалены инструментом и перепачканной утварью. А каменный пол покрывали кучи пыли, стружки, окалины и остатки иммония.

Горн ещё не остыл от дневного жара. Над раскаленным углем поднималось марево. В кузне всегда было жарко, слишком жарко.

После заката интерны расходились по комнатам, оставляя горн медленно остывать. К рассвету его вычистят. Выгребут золу и сметут пепел, для того, что бы снова, с первыми лучами дневного светила, набить брюхо плавильни новой порцией черного топлива. Но чернота угля обманчива. Стоит его подпалить и он начнет менять цвет, через красный до ярко желтого и далее до белого, пока не прогорит весь. Потом свет и тепло исчезнут, но уголь так и останется белым. Пусть пеплом, но белым.

 «Может чем чернее нутро, тем ярче свет?» юноша поворошил кочергой остатки угля, поднимая сноп искр.

Тепло и светло. Горн всегда манил его своим пламенем. Огонь единственное, что никогда не подводило Крама. Ему с ним всегда просто, не то что с людьми. Покормил согреет, приручил – осветит. А прикажешь – убьет, обернется чудовищным монстром, не знающим пощады. Чародей прислонился спиной к стенке плавильни невольно возвращаясь в далекое прошлое.

Пожар отнял у Крама семью и детство. Но другой огонь, не дал ему умереть. Жизнь за жизнь. Пламя всегда справедливо. Недаром говорят – злато можно очистить только огнём. Хотя золото тоже металл, дорогой но металл, только капризный, не то что сталь.

Только из стали выходит настоящее смертоносное оружие. Крам мечтал овладеть её секретом и когда-нибудь выковать себе оружие возмездия. Почти десять лет прошло, как не пытался Крам стереть его из памяти, но тот день впечатался в нее, словно клеймо.

Рейдеры с пустошей налетели, как гром среди ясного неба. Караван, везший подати и товар на ежемесячную ярмарку, разграбили. Кого-то убили на месте, кого-то уволокли в рабство. Стойбище подожгли. В ту ночь, даже земля, и та была объята ненасытным пламенем – зверем сорвавшимся с цепи.