Курьер

Этот треск прозвучал для Владимира как выстрел стартового пистолета. Медлить и тупить дальше нельзя, хватить пускать слюни на Дашины титьки!

Дубровский вскинул пистолет и открыл огонь. До стоящего с выпученными глазами молодого автоматчика было всего пара метров, на таком расстоянии не промахиваются, ну разве что уж совсем криворукие рукожопы или фатальные неудачники. Владимир, слава всем богам Олимпа, не был ни тем, ни другим!

Две пули, выпущенные из пистолета, попали автоматчику в грудь, сбили его на землю, где он принялся корячиться, хрипя ртом и пуская кровавые слюни. Не обращая внимание на раненого, Владимир перенес огонь на кусты и добил в них остатки магазина. Как только боек сухо щелкнул, извещая, что патроны закончились, Дубровский выхватил из-под приборной доски «ксюху», которая была зафиксирована в специальных зажимах, и тут же полоснул длинной очередью крест-накрест, прошивая место засады от всей щедрости своей души до полного опустошения автоматного магазина. Ничто так не показывает широту и богатство русской души, как длинная очередь из автомата Калашникова.

Когда патроны в автоматном магазине закончились, Владимир подошел к застреленному пареньку, подобрал его автомат и вновь опустошил содержимое рожка по придорожным кустам. Оглянулся, нашел глазами Дашу, девушка лежала на земле, прикрыв голову руками.

Дубровский сменил магазин в автомате и осторожно заглянул в недра расстрелянных кустов. Там лежал мужчина пожилого возраста с пышной бородой, которая сейчас напиталась кровью и была похожа на половую тряпку темно-бордового цвета. Пули попали в голову, разворотив мужику череп на две неравные части, крови натекло много, получилась большая лужа. Совершенно механически, на автомате, подобрал оружие – АК-74М, вытащил из подсумков пару запасных рожков.

– Ты как? Норм? – будничным голосом спросил Дубровский у Даши. – Ехать можешь? Садись за руль.

Девушка смотрела на Владимира совершенно безумными глазами, в них плескался такой безграничный ужас, что Дубровский даже оглянулся назад, подумав, что у него за спиной стоит кто-то страшный. Ведь не могла Даша смотреть на него такими глазами. Но нет, девушка смотрела на него. Странно!

– Вставай, нельзя здесь оставаться, выстрелы слышны далеко, надо сваливать! – Дубровский дернул Дашу за руку и кое-как затолкал её внутрь кабины.

Усадил девушку на её место, закрыл дверь, подобрал автомат с первого убитого, срезал ножом пояс с подсумками и полез на водительское сиденье. Машину повел намного быстрее, чем до этого, сейчас на первом месте была скорость, надо было как можно быстрее свалить отсюда, выбравшись на оперативный простор.

– Ты всегда такой? – тихим, безжизненным голосом, глядя перед собой стеклянным взглядом, спросила Даша.

– Какой такой? – не понял вопроса Владимир.

– Странный. Я вначале подумала, что ты обычный офисный хомяк, который возомнил себя крутым мачо, да и вел ты себя вполне себе так, как я и ожидала. А тут такое?!

– Какое такое? – Дубровский вновь не понял, что имеет в виду Даша.

– Когда ты сейчас стрелял, у тебя лицо было совершенно спокойное, а на губах легкая мечтательная улыбка, как будто ты не людей убиваешь, а мороженку на пляже трескаешь. Ты маньяк?!

– Ага, маньяк. Сексуальный! – пошутил Владимир. – Ты чего голая? Что с тобой случилось, когда тебя похитили?

Дубровский решил перевести разговор в другое русло, а то, похоже, даже для немного сумасбродной и уверенной в себе официантки недавние события оказались слишком яркими и страшными.

– Ничего себе, опомнился! Кстати, а где ты был, когда меня в багажник машины запихивали? – почти нормальным тоном сварливо спросила Даша. – Толстуху свою, что ли, пендерил?

– Да там это… как сказать, – замялся Дубровский. – Короче, не важно! Чего голая-то?

– Обыскивали, пацаны думали, что на мне микрофон висит, вот и раздели, хорошо, что Дрын запретил меня трогать, а то давно бы отбарабанили во все щели, а так всего лишь полапали да за сиськи подергали. В целом, жить можно, вовремя твоя корова завалилась и увела меня оттуда. Кстати, как это у тебя так все получилось удачно: и машину нашел, и меня спас, да еще и некрасивую толстуху трахнул? Везучий ты, красавчик!