Курьер

– Вот – Волков, вот – Лошкин, а вот, собственно говоря, я, – тыкая пальцем в фото, комментировал изображение мужчина. – Узнала? Ну, и отлично! Не беспокойтесь, если у вашего парня действительно есть важная информация для Сиротинска, то мы вас в обиду не дадим.

– Дайте мне с девушкой наедине пошептаться, – попросил Дубровский.

– Щаз-з-з! Так говори! – потребовал Скворцов.

Дубровский подполз в девушке и, прильнув к её уху, прошептал:

– Они точно из Сиротинска?

– Да, – еле слышно ответила девушка. – Я узнала на фото Лёху Лошкина. Этот из Сиротинска.

– Тогда молчи, больше ничего не говори, они тебя отвезут в безопасное место. Я решу все дела и вернусь к тебе.

– Тебя убьют, – прохрипела Даша. – И меня убьют!

– Рано помирать! – подбодрил Владимир девушку. – Все будет хорошо, ты, главное, выживи, я вернусь и возьму тебя в жены, а ты родишь мне много детей.

Девушка ничего не ответила, устало прикрыла глаза, из-под век потекли ручейки слез, губы растянулись в грустной улыбке.

– Давай, парень, поехали, не до любезностей сейчас, дело надо делать, вот вернешься и налюбуешься еще своей девахой, – послышался позади грубый голос Рубена.

Дубровскому помогли встать, подхватили его под руки и подвели к уазику-«буханке» с двухрядной кабиной и небольшим кузовом, в котором был установлен КПВТ.

Наручники расстёгивать не стали, наоборот – пристегнули еще один наручник, прикрепив Дубровского к скобе над дверцей. Вместе с Рубеном в машину забрался еще один его боец в сером камуфляже и трое скворцовских бойцов. Ни Славик, ни его отец в «буханку» не полезли, видимо брезговали таким прозаичным транспортом. Уазик двинулся первым, сзади к нему в хвост пристроилась длинная вереница из шести машин, одна лучше и навороченней другой, помимо двух «Ремов» и канареечного «Хаммера», были еще закатанный в золотую эмаль «Форд F-150» и два армейских «Тигра», выкрашенные в блестяще-чёрную зеркальную краску.

Дубровский крутил шеей, пытаясь рассмотреть, куда унесли Дашу на носилках, но ничего не получалось.

– Куда ехать? – спросил Рубен, как только «буханка» выкатилась на дорогу.

– Надо у скворцовских бойцов узнать, как проехать к тому месту, где остался стоять мой «Форд-Транзит», оттуда пешком, – отозвался Владимир.

– Не надо, – нахмурился Рубен, – я знаю, где это, ты там положил пятерых пацанов и девчонку, ну и «Рем» раздобыл. Правильно?

– Да, так точно!

– На, разжуй таблетки, это стимуляторы, тебе легче должно быть, – Рубен вытащил из тонкого тюбика-цилиндра несколько таблеток и буквально силой впихнул их в рот Дубровского.

Владимир раскусил таблетки, скривился от горечи, но жевать не перестал. Таблетки подействовали усыпляюще, в голове затуманилось, Дубровский, засыпая, подумал, что Рубен ему категорически не нравится, была в нем какая-то неправильность. Вообще, во всем происходящем было что-то корявое и неправильное, какая-то червоточина в этом Рубене.

Очнулся Дубровский от резкого запаха нашатыря.

– Приехали, вставай! – крикнул ему в лицо Рубен. – Показывай, где тут деньги заныканы?

Дубровский очумело завертел головой, пытаясь понять, где он оказался и что вообще здесь происходит. «Буханка» стояла на той самой поляне, где Владимир бросил свой «Транзит», рядом, покосившись на простреленных колесах, грустно светил расстрелянной лобовухой «Додж Рем».

В голове гремели колокола, во рту был такой сушняк, что казалось, будто Дубровский только что вышел из недельного запоя. Обещанного прилива сил и энергии не было, видимо таблетки Рубена не помогли, или помогли, но не так.

Почему-то на поляне кроме «буханки» и одного «Тигра» больше машин не было, причем, судя по раскраске камуфляжа, среди всех бойцов, заполнивших поляну, сиротинских было только двое: Рубен и еще один мужик. Неужели эти двое настолько круты, что могут спокойно себя чувствовать в окружении дюжины обвешанных оружием злодеев? Может, и правда за ними есть такая мощная поддержка? Ничего, совсем скоро мы это узнаем.

– Туда! – махнул рукой Владимир и показал, куда идти.

Дубровский пошел первым, за ним двинулись двое автоматчиков, Рубен махнул рукой, и все остальные вояки, вытянувшись в колонну, затопали следом. На поляне остался лишь один караульный.

– А ты где служил? – спросил Рубен, нагнав Владимира.

– Срочку, в комендантской роте, а что?

– Комендачом?! Не врешь?

– Нет, а что?

– Ничего, просто ты такие выкрутасы выкидываешь, что тут некоторые думали, что ты чуть ли не генерал ГРУ под прикрытием.

Дубровский равнодушно пожал плечами и зашагал дальше. Владимира не покидали тревожные мысли, происходящее не нравилось ему все больше и больше. Слишком много несостыковок, как-то уж больно вольготно ведет себя сиротинский Рубен среди скворцовских боевиков, прям как… как? Как их командир! Нет, этого не может быть, ведь Даша узнала на фото своего знакомого Лошкина и какого-то там важного кренделя – Волкова, в честь которого и называли сиротинский спецназ – «волками». Тогда что? А черт его знает что! Может, Скворцовы тоже принадлежат к сиротинским? Вполне возможно! Почему бы и нет. И что тогда делать? Вот хрен его знает!