Видение бьющихся из последних сил Фауста и Джексона пронеслось и вспыхнуло у меня в голове столь ярко, что я с силой пнул болтающиеся на гарпунах остатки двери и ворвался внутрь помещения, окидывая его быстрым взглядом. Вот мой взгляд коснулся стола, на котором - сердце радостно затрепетало - стоял, сверкая переливами огоньков, темпоральный маяк, затем опустился чуть ниже, ещё ниже, сердце, до того радостно стучавшее, вдруг заколотилось тревожно коротко, меня прошиб холодный пот и весь я онемел и замер как истукан, когда увидел лежащих на полу спинами к столу Фауста и Джексона, глаза их были закрыты, тела не шевелились - они были мертвы...
Я замер на месте, страшась подойти к ним, дыхание пресеклось, я задышал чаще, сглотнул набежавшую слюну - Великий Космос, но КАК?! КТО?! Мне вдруг стало очень холодно...
- Вот и я над этим иногда задумываюсь, - раздалось вдруг за моей спиной, и я вздрогнул, боясь повернуться и увидеть того, чей голос я прекрасно узнал, - над ценностью человеческой жизни. Вроде бы и человек тебе незнакомый, ан нет, убиваешься и плачешь, когда видишь его хладный труп...
Голос сместился, говоривший по дуге обходил меня слева, а я всё стоял и стоял, и смотрел, не отрываясь, в холодные уже безразличные ко всему лица молодых парней. Когда-то эти двое были весельчаками, смешили всю нашу младшую курьерскую группу, а теперь... Я очень надеялся и умолял разум поверить в надежду, в возможность того, что они ещё живы, просто спят... Нажрались отчего-то транквилизаторов и спят. Как-то сюда переместились... Но они спят! Спят, но не мертвы! Но... Разум был непреклонен, он верил фактам, а кроме того... Кроме того я чувствовал исходящий от ребят холод, холод небытия, холод того мира, волн Стикса и гладкой как зеркало воды Леты... Но надежда. Я продолжал надеяться...
- И вроде бы ничего он для тебя не сделал, - продолжил свою мерную лекцию говоривший, медленно обходя меня слева, - вроде бы и пользы от него для себя, любимого, особой по жизни не было, но почему-то нюни так и текут и глазки щиплют, едва видишь его бездыханный труп, бревном валяющийся у твоих ног.
Говоривший остановился и замер, выдерживая театральную паузу или надеясь, что до меня дойдёт смысл извергаемой им сакральной мудрости. Однако я даже не поднял взгляд, мысленно прощаясь с ребятами.
- Здравствуй, Андрей, - произнёс говоривший, слегка повышая голос. - Как удивительно мне видеть тебя здесь.
- Мы уже здоровались, - мёртвым голосом отстранённо произнёс я и повернул голову в сторону говорившего. - Это ты их убил?
- Всё по порядку, - махнул рукой Побережный. - Об этом потом. Я что хочу сказать, Андрей, устал я мальчиком на побегушках быть и бегать по различным поручениям. А развлечение, которое я доселе выполнял, мне уже надоело. Устал я и от него тоже. Скажу тебе прямо: я не верю в ту возможность, на которую ты рассчитываешь...
- Что ты несёшь? - скривился я.
- Ох, прости, - поправился он и с довольной ухмылкой на лице заложил руки за спину, - всякий раз вас путаю. Но это ведь к лучшему - богатым будешь... Не так ли? Я знаю, что ты слышишь нас, - Побережный посмотрел на потолок. - Послушай меня и постарайся поверить: не существует преемственности поколений. Даже во временном потоке они незыблемы и неизменны. То чего ты добиваешься, не произойдёт никогда. У тебя лишь один выход: поступить как в тот первый раз, только уже не прыгать с моста, а обернуть всё по-другому. Ход времени это не нарушит, реальность останется всё той же, только вот вас там уже не будет...
- Что ты несёшь? - повторяю я свой вопрос. Мне уже начинает казаться, что он свихнулся из-за чего-то и теперь уверенно следует по пути великого Джалила бен Азада, либо же прикидывается, разыгрывая передо мной бездарную пьеску из разряда уличных артистов.
- Ты всё поймёшь, - теперь он смотрит на меня, его глаза горят холодным огнём, и я вдруг понимаю, что никакой он не сумасшедший. Просто человек стоит на грани мрачной решимости. - Подожди немного и очень скоро ситуация начнёт развиваться, ход событий станет неконтролируемым...
- Ты знаешь виновника всех бед, - задрал он голову к потолку. - Ты просил меня убедиться в этом, так вот знай: это именно она. Отбрось все сомнения на этот счёт, не должно быть никакой жалости, никаких слёз. Уничтожь виновника и остановишь тем самым процесс.
- У тебя с головой всё в порядке? - я шевельнулся, сдвигаясь чуть ближе к нему.
- Увы, да, - кивнул он, его руки за спиной пошевелились. - Хотел бы я быть сумасшедшим - они не знают горя и печали, потому как не от мира сего. А я больше не могу выдерживать такое. Хватит. Ты слышишь?! - крикнул он, опять уперев взгляд в потолок. - Хватит! Я устал! И я ухожу...
С этими словами Побережный вдруг выхватил из-за спины небольшой пистолет и навёл его на меня.
- Я сделал много ошибок, - прошептал он. - Что поделать, если это единственный способ забыть о них.
- Это я убил Фауста и Джексона, - произнёс он, глядя мне в глаза. - По её же приказу, Андрей.