Курьер. Дилогия (СИ)

   И в этот момент требовательно замурлыкал мой коммуникатор - Шела соскучилась и жаждала общения. Внутри меня всё обмерло, шорох подо мной резко прекратился, я выругался так длинно, как только мог, повернул голову, прикидывая, и успел увидеть в последний момент, как от стены на бойцов прыгнула Ольга. Её реакция была сверхчеловеческой, а сила так и вовсе неизмеримой, двое бойцов отлетели к стенам, ударились головами и затихли, ещё троих она расшвыряла как младенцев, и в этот момент на неё бросился сам Чуднов. Я видел бывшего капитана в действии и знал, что произойдёт сейчас, поэтому, оторвавшись от потолка, мягко приземлился, вскочил и собрался бить коротко и мощно, и... успел увидеть, как Чуднов катится по полу, сжимая одну руку, неестественно вывернутую, другой, а Ольга разворачивается к остальным.

   - Стой, - шепнула она, проскальзывая мимо меня в лёгком изящном пируэте и выхватывая мой коммуникатор из кармана. - К Старику пойдёшь один, я уведу их подальше. Дождись меня там.

   И в этот момент она сделала то, чего я никак не мог ожидать: хрупкая изящная женщина одной рукой перехватила летящий в неё плоский десантный нож, развернула и не сбавляя скорости ударила рукоятью в горло хозяина. Второго она попросту смела, метким жестоким ударом костяшками пальцев в горло швырнув его на метр назад и практически обездвижив.

   "Иди", - шепнули её губы, когда она на мгновение повернулась ко мне, перед тем, как скрыться в коридоре, ведущем обратно в душевые.

   Оставшиеся бойцы, оправившись от изумления, поспешили за ней, прохромал и Чуднов, стискивая зубы от боли в сломанной руке. Я встрепенулся, осмотрелся и помчался наверх, мысленным приказом отключая чип и с жадностью и наслаждением вдыхая глоток воздуха, которого так требовали мои лёгкие. Встретимся у кабинета Старика, если я правильно её понял...

   Ну, хорошо. Буду ждать тебя там, Оля!

  * * *

   - Что группа Чуднова?

   - Они справились, господин.

   - Прекрасно. Какие-либо сведения ещё имеются?

   - Нет, мой господин. Всё под контролем и пока не отклоняется от запланированного.

   - Не люблю сюрпризов в самом конце.

   - Их и не будет, господин. Всё точно рассчитано, всё идёт в полном соответствии с планом.

   - Не всё раб. Есть ещё кто-то - я это нутром чую. Найти бы его... Или её. Ты выяснил, кто вышел с ним на связь?

   - Нет, господин. Канал был зашифрован модифицирующимся кодом с алгоритмом "Хамелеон". Его почти невозможно вскрыть, не имея аналогичного ключа. На его дешифровку у меня могут уйти годы, господин.

   - Я знаю этот алгоритм. Ты уверен, что это именно он?

   - Да, господин.

   - Вот значит кто у меня под боком пригрелся... Ещё один коллега. Ну что ж... Я дам тебе ключ, а ты мне укажешь точное место и скорректируешь его по темпоральной вариантности. Ты понял меня, раб?

   - Да, мой господин. Я сделаю всё, что вы прикажете.

   - Тогда приступай к следующему этапу.

   Шорох удаляющихся шагов... И глухое бормотание среди молчащих стен:

   - Кто же ты, мой незримый враг? Как ты скрываешься, что даже я не могу тебя отыскать? Ты - явно не этот сопливый глупец, что ищёт смерти, надеясь сразиться со мной. Ты - явно не потерявшая голову от отчаяния когда-то разумная девчонка. Но кто же ты?..

  * * *

   Итак, вот он - момент истины. Наконец-то настал...

   Прикрытый маскирующим полем "Амальгамы" я стоял в уголке возле стены и смотрел на кабинет, возле которого стоял не одну сотню раз, ожидая то премии, то нового выговора, то надеясь на очередной отгул, то ожидая разрешения на очередной допуск к механизмам Грина, в которых я так любил ковыряться... Ностальгия. Позади оставались коридоры и посты охраны, в двадцати метрах от меня за поворотом остался скучать цербер, коммуникатором которого я постоянно пользовался, чтобы свой лишний раз не утруждать, впереди был небольшой коридор с одной-единственной дверью по левую сторону, а внутри меня гнездился клубок из эмоций и противоречий, который терзал меня и не давал решиться. Подумать только - кровопийца, склочник, мерзкое вечно слюнявое существо, роняющее мысль в час по чайной ложке, с трудом разбирающееся даже в простейших вещах, ненавистник всяческих свобод, старый плешивый бабуин... и эту мировую язву мне трудно убрать?! Кто бы мог подумать.