курьер.ru

—   Там посмотрим.

На рыбном рынке — время завтрака: продавец быстро — раз-раз-раз — выбрал палочками лапшу из чашки, потом — ФР-Р-Р — залпом выпил бульон. Минута, и завтрак окончен, можно снова браться за работу. К нему подошла крупная европейская тетка, ткнула пальцем в палтуса.

—   Сань  (Три (кит.)), — назвал китаец цену, взвесив рыбину.

—   Чипа-чипа! (Давай дешевле! (англо-кит. слэнг)) — помотав головой, не согласилась тетка.

— А  (Два (кит.)), — уступил продавец. На том и сошлись.

— Вери чипа!  ( Очень дешево! (искаж. англ.)) —  поощрительно улыбнулся продавец тетке.

Уже наваливалась влажная дневная жара; воздух был полон дыма, острых запахов. Вокруг толкались спинами, локтями, наступали на ноги. Резкие голоса перекликались с гудками автофургонов, медленно пробиравшихся сквозь толпу. Внезапно сзади послышались крики; людей качнуло в сторону, посыпалась рыба с лотков. Факиры в оранжевых штанах уронили свою сковороду, истошно заорал какой-то торговец, ошпаренный кипящим маслом. В толпе замелькали люди в одинаковых китайских костюмах черного цвета. Они кричали что-то, разгоняя народ бамбуковыми шестами. Когда место было расчищено, люди в черном выстроились в несколько рядов, чуть согнули ноги в коленях, закрыли глаза и, положив шесты, стали медленно водить ладонями перед животом. Среди них были мужчины и женщины, были азиаты, белые и негры. На левой стороне груди у каждого пришита эмблема: желтая свастика в красном круге.

—   Кто такие? — кивнул Андрей на «медитацию строем».

—   «Фалунгун», — коротко ответил Чен.

—   Та самая, вторая сила? Похоже, она полным ходом становится первой.

Посмотрев пару минут на фалунгуновцев, они двинулись в сторону выхода с рынка.

—   Ты не прав, — возразил Чен. — Первыми, как всегда, становятся янкесы. Эти вот, — он брезгливо мотнул головой, — конкурируют с исламистами за второе место.

—   А мы?

—   Кто это — «мы»?

—   Ну... в широком смысле. Ты, я, Ши-фу. Китайский батальон. Крыса, хотел сказать Шинкарев, но не стал.

—  Китайского батальона больше нет. Пошел рыбам на корм, когда взорвали плотину.

Лицо Чена стало напряженным, словно каменным.

—   Помнишь, ты сказал: переброска китайского батальона — единственная хорошая новость среди дерьма. А судьба китайцев оказалась самым большим дерьмом, — заметил Андрей.

—   Не самым, — возразил китаец. — Я даже думать не хочу, каким будет самое большое.

—   Мы можем что-то сделать?

—   Уже делаем.

—   Что именно?

—   А ты будешь делать то, что я скажу? Точно и без всяких уверток.

—   Да, — коротко ответил Шинкарев.

Сейчас если соглашаться, только так. И если отказываться, тоже сразу, не виляя.

—   Хорошо, — принял Чен его ответ. — Буду говорить каждый раз, что делать в данный момент. Устраивает?

—   Валяй.

Китаец остановил такси, назвав адрес в Даунтауне. Улица, зажатая стенами небоскребов, была запружена машинами, ее пересекали бетонные эстакады, по которым проскакивали стреловидные поезда. Внезапно все содрогнулось от тяжелого вибрирующего гула, и в створе улицы показался массивный корпус «Боинга», идущего на посадку.

«Словно и войны никакой нет. А может, так и надо? Солдаты воюют, торговцы торгуют...»

Такси остановилось у высокой призмы небоскреба, облицованного непрозрачным бронзовым стеклом. Просторный холл был отделан мрамором, в центре — причудливая глыба темно-красного камня, окруженная цветами. У стен — несколько черных кожаных диванов; в одном углу — кафе, в другом — пестрый журнальный киоск. Андрей присел, глядя на проходящий народ. Он понял, куда попал — в электронно-финансовый комплекс, один из «оазисов», заботливо приготовленных для «новых кочевников». Граждане «золотого миллиарда», кочующие из «оазиса» в «оазис», вооруженные магнитными карточками, сотовыми телефонами, кейсами из крокодиловой кожи, сопровождаемые прикормленными «белыми воротничками» из туземцев, — уверенно направлялись к скоростным лифтам. Они были начальниками. Весь мир был их конторой и публичным домом, распластываясь перед зеленым баксом с той же готовностью, с какой под боссом раздвигает ноги холеная секретарша.

«Может быть, любой нормальный мужик хотел бы занять среди них место? Не думаю. Проблема в том, что просто отказаться недостаточно. Если не здесь, то где? Если не баксы, то что? На субботник? Спасибо, было уже...»

— Пошли! — махнул Чен, успевший переговорить с кем-то по местному телефону.

Прицепив на грудь гостевые бирки, оба направились к лифту. В зеркале отразились двое крепких мужчин в легких светлых костюмах и белых футболках, туго обтягивающих крепкие торсы. Оба широкоплечие, загорелые; один высокий, другой пониже. «Двое в штатском». Шинкарев себе понравился, только кисти рук уж очень выбивались из имиджа — загрубевшие, с обломанными ногтями и следами оружейной смазки.