курьер.ru

Глава двадцать третья

Чен смотрел прямо по курсу, отрабатывая на бортовую качку легкими движениями штурвала.

—   Давай, — предложил он, уступая Андрею место.

—   Уверен?

—   Давай.

Шинкарев взялся за штурвал — черный шершавый пластик плотно лег в ладони.

—  Чуть расслабь кисти, почувствуй яхту. Как женщину. Клади руку сюда. — Чен указал на регулятор подачи топлива. — Двигай его вперед.

Корпус завибрировал от набирающих обороты моторов, яхта ударила скулой в волну, подняв из-под обвода облако брызг.

—  Подработай вправо, легонько, легонько... Теперь большой поворот.

Панорама порта сместилась влево; сила волн, ветра и двух моторов через штурвал пошла в кисти. Острый белый нос, разрезающий бутылочно-зеленую воду, белый бурун, красновато-бурое закатное небо — все собралось в черном штурвале и дрожало в унисон с вибрациями тела.

—   Нравится? — прорвался в сознание голос китайца.

—   Да.

—   Крысе тоже нравится. Зарабатывай.

—   Она быстрее заработает.

—   Не исключено.

«Кстати, о новом месте в бизнесе. Конкретно о финансовой части — процент себе отторговать или как?..»

— Все, дальше я сам, — сказал Чен.

Сбросив скорость, яхта вошла в марину. Заглушив двигатели и пришвартовавшись, Чен запер рубку, оба спустились на корму. Некоторое время китаец молча глядел на ряды яхт, смутно белеющих на неподвижной темной воде, потом хлопнул ладонью по начищенному латунному поручню.

—   Так что, хочешь такую? Будешь девушку катать.

—   Не смейся над убогим.

—   Как знать, как знать... Надо бы тебе с Ши-фу серьезно поговорить, не о всяких глупостях. Ладно, пошли перекусим где-нибудь.

Пройдя затихшими припортовыми переулками, они поймали такси и вскоре вышли у знакомой бетонной эстакады. Чен на минуту остановился у банкомата, пересчитал полученные банкноты, уложил их в плотный конверт.

—   Зайдем в бар.

—   А не опасно? — усомнился Андрей. — Мы оттуда еле ноги унесли. И вообще, я, между прочим, в розыске.

—   Ничего, это ненадолго.

На бетонных опорах эстакады виднелись пятна свежей штукатурки, внутри бара висел портрет убитого бармена, на стене остались следы от пуль. Другие повреждения были исправлены. За стойкой работала китаянка в траурном белом костюме, с приятным, но утомленным лицом, с тяжелым узлом волос на затылке, пронзенным длинной шпилькой. Чен отдал ей конверт, та приняла с низким поклоном. Ничего не заказав, мужчины вышли на набережную и пешком двинулись в сторону старой португальской крепости.

—   Это его вдова? — Шинкарев имел в виду женщину за стойкой.

—   Да, вдова.

—   Там, на острове... Патриция не выдержала испытания?

—   Выдержит, куда денется. А ты больше не зовешь ее Крысой.

—   Нет. Это привилегия друзей. Ты ее друг, ты и зови.

—   Да, мы друзья. А вот ты осложнил себе жизнь.

—   Чем?

—   Ты нарушил главное правило — «непривязанность». Мы ведь как буддийские монахи: дорога, миска, да пустая тыква. И Просветление где-то впереди.

«Наган на пояс, пакет за пазуху. Утром в Москве, вечером в Пекине. Похоже? Кто его знает».

— А почему мне разрешили спать с ней?

—  А кто мог тебе запретить? «И верно. Дело-то не во мне».

—  Тогда почему разрешили ей?

— Ты чем-то понравился Ши-фу. Может быть, когда пытался вернуться к ней на вилле. Или когда полез со своим идиотским разговором.

«Ши-фу не видел, как я отказался идти в подвал. Это Чен ему сказал. Из-за моего упрямства мы потеряли секунды три — огромное время в бою. Как пить дать, создали дополнительную опасность для самой Патриции. И это ему понравилось? — другому кому вешай!»

—   Патриция тогда была в опасности? — спросил Шинкарев.

—   Конечно. Но имела шанс и воспользовалась им.

—   Патриция — ученица Ши-фу?

—   Не из лучших. Та, с кем она дралась, была лучшей... в свое время. Но все равно, Ши-фу дорожит Крысой. Ему кажется, что вы подходите друг другу. А нам нужны лояльные люди.

—   Лояльные?

—   Не в смысле вербовки. Лояльные по большому счету — к ушу, к садам камней. К Дао. Друзья всего китайского.

—   Не проще ли было подложить мне китаянку, а ей — китайца?

—   Думаешь, у нее не было китайцев? Дело не в этом. Вы сами нашли друг друга. Помочь вам есть следование Дао.

—   Что такое Дао?

Что ответит Чен? Каждый отвечает по-своему.

—  «Дао, выраженное словами, не есть настоящее Дао», — классическая формула была явным уходом от ответа. Знаком, что китаец не желает обсуждать абстрактные вещи. Андрей так и понял:

—  А может, китаянки для меня пожалели? Слишком ценный товар? Или еще проще — Патриция стареет, и вашему Ши-фу хочется кого-нибудь посвежее?

—  Думай, как хочешь, любое объяснение годится. Но посчитай Ши-фу, что тебе нужна китаянка, у тебя была бы девушка, достойная императора Поднебесной.

—  Которого нет.

—  Какая разница — девушки-то есть. Или, к примеру, вдова этого бармена. Тоже неплоха.

—  Сам проверял? Сцепление? — Шинкарев вспомнил разговор с Джейн.

—  Но то, что вы сейчас вместе — только проба. Не гарантия. Заходи.