Курьер: Темная Ночь Души

— Нейлон имеет свойство терять свою прочность при термических процессах, — вставил Зиновьев.

— В смысле?

— В смысле — веревка теряет прочность на солнце. Сколько они там висят — года два?

— Насколько теряет?

— Процентов на пятьдесят.

— Значит, тонны две точны должны выдержать. Столько даже Егор не весит.

— Надо проверить, — сказал Волк.

— Что? Проверить? Волк, да ты в своем уме? — вскинулся Лаки. — Лезть по веревкам на крышу Сити? Да эта баба отбитая наглухо, она на солнце перегрелась, ты кого слушаешь?

— Перегрелась она или нет, но она — курьер, и выживает одна там, где мы ходим группой. Опыт у тебя есть? — Волк сверлил взглядом Алену, и ей становилось не по себе — ей казалось в его глазах что-то действительно волчье.

— В клубе скалолазном год занималась. С веревками работала, узлы знаю, необходимым железом пользоваться умею. На скалодром ходили, в Крым на скалы как-то ездили.

— В Крым, говоришь? — спросил Сантех. — И сколько там высота была у твоих скал?

— Метров двадцать.

— Двадцать? Ну так а здесь триста, ТРИСТА! — заорал Лаки.

— Заглохни, Лаки. Если другого способа нет — полезем, — негромко произнес Волк. — Веревки есть. Снаряжение нужно. Где возьмем?

— На беговой раньше магазинчик был… Наверняка там все осталось.

— Точно. Вряд ли кому альпинистское снаряжение понадобилось, — согласился Кирилл.

— Значит, завтра пойдем на шопинг, — подытожил Волк.

— Я никуда не полезу! — отрезал Лаки. — Я останусь внизу!

— А что ты будешь делать внизу с перерезанным горлом? — Волк пустым взглядом посмотрел Лаки в глаза, и было видно, как того передернуло. Волк встал, подхватил рюкзак и автомат и побрел к двери. На ходу бросил, не глядя: — С рассветом выдвигаемся.

Глава 3 Путь к свету

«На самом же деле причина вашего страдания — не в самом факте, вызвавшем страдание, а в бегстве от него».

Шри Багаван

Солнце, появившееся из-за кромки домов, окрасило город в кроваво-красный. Преломляясь в пустых глазницах окон, оно постепенно прогоняло тень из подворотен и впадин, давая возможность людям выйти на поверхность и снова хоть на несколько часов почувствовать себя живыми. Правда, очень скоро это же самое солнце, каждое утро, прогоняющее зверей по норам, превратит засыпанный песком город в раскаленную сковороду, выжигая остатки жизни и выпаривая скопившуюся за ночь капли влаги. Когда-то один мудрец сказал: то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Теперь это звучало бы по-другому: то, что нас не убивает, убьет нас позже.

Еще не прокаленный солнцем песок был мягче, и шагов группы было не слышно. Словно призраки среди мертвой Москвы, они шли в одно из самых опасных мест в города.

Центр был абсолютно пуст. О былой красоте цветущего парка Зарядье напоминал лишь парящий мост, висящий не над мутными водами Москвы-реки, а над бесконечно застывшими реками песка.

Почему-то именно набережная навевала наиболее грустные мысли. Наверное, память о пароходах, скользящих по лазурной глади воды и счастливых людях на их палубах, делало эти воспоминания особенно болезненными. Теперь эти люди превратились в призраков, реки испарились под лучами яростного солнца, а теплоходы грудами металлолома покоятся под слоем песка. Их создавали заботливые руки мастеров, чтобы они разрезали водную гладь своими острыми носами. Но все рано или поздно сводится к одному. Все мы окажемся там, под этим песком. Вопрос только когда.

Впереди шел Шаман с видавшим виды охотничьим ружьем в руках. Насколько Алена поняла, он был опытным следопытом, в прошлом — охотником, поэтому Волк поставил его в дозор. На поверхности умение быстро заметить важную мелочь, разглядеть след на песке и вовремя предупредить группу об опасности было на вес золота.

Следом шел Сантех, потом — сам Волк, рядом с которым ошивался Лаки. На небольшом расстоянии от них брели профессор Зиновьев и Игорь, шепотом спорящие о чем-то. Охотники поначалу ворчали, когда Сидоренко сказал, что Зиновьев, Игорь и Алена пойдут с ними. Их можно было понять — в сработанную группе профессионалов неподготовленные люди, не имеющие боевого опыта, в критический момент могли подставить всех. Но не взять их они не могли.

Дальше шли Хобот и Егор. Хобот был завхозом в отряде, поэтому его рюкзак был самым большим — Алена поняла, что там был запас еды. Егор — огромный детина под два метра ростом, тащил за плечами рюкзак с чем-то явно тяжелым.

— Там взрывчатка, — словно подслушав мысли Алены сказал Кирилл. Он был в авангарде — следил за тылом, и чтобы никто не отстал.

— Взрывчатка? Зачем?

— Волк хочет заминировать Сити уничтожить логово зверей. У меня тоже есть немного, и у Хобота.

— И как же он это сделает с крыши здания?

— Опустит на веревке в шахту лифта. Взрывчатки там хватит, чтобы накрыло весь комплекс.

— Все продумал…

— Да, главное уйти вовремя. Фейерверк будет что надо! — усмехнулся Кирилл. Алена посмотрела на него и подумал о том, что он похож на не наигравшегося мальчишку.