Курьер: Темная Ночь Души

Волк ворвался на лестницу, быстро осмотрелся и молнией метнулся наверх, держа пистолет наготове. Через минуту он появился внизу и открыл рюкзак. Когда Алена, задыхаясь, добежала до него, он уже пятился наверх рассыпал порошок за собой.

— Вверх по лестнице, третья дверь, — бросил он.

Алена с трудом поднялась по лестнице на третий этаж. Колени дрожали, ноги подкашивались. Третья дверь оказалась добротной, с металлической обивкой, ведущей в большую пустую комнату, обклеенную фотографиями и с парой зарешеченных окон. Посредине комнат лежало тело профессора — он все еще был без сознания. По стенам стояли осветительные приборы, покрытые песком и пылью. Тут же показался Волк. Он рассыпал последние горсти порошка на порог, втолкнул Алену внутрь и тихо прикрыл дверь.

— Если повезет — не учуют, — сказал он, опуская на дверь мощный засов.

— Думаешь, повезет? — почти безразлично от усталости спросила Алена.

— Вряд ли, — хмуро ухмыльнулся Волк, — Ученый потерял много крови, за ним такой след — для них словно подсвеченный хайвей. Но попытаться стоит.

Волк осмотрел тело профессора и сплюнул.

— Зря возился, все равно сдохнет.

Алена ничего не сказала, но чувствовала — Волк сделал это для нее, правда непонятно почему.

Тени удлинялись, пока не слились в единую непроглядную тьму. На мертвый город тихо, словно покрывало, опустилась ночь. На небе зажглись первые звезды, луна показалась из-за крыш. Похолодало.

Вокруг стояла полная тишина. Казалось, город замер в ожидании чего-то.

Время тянулось томительно медленно. Алена сидела на полу, прижавшись к холодной стене, и наблюдала за Волком. Он стоял в метре от окна так, чтобы отраженный свет не падал на лицо, а сам он мог видеть двор перед домом. По тому, как уверенно и по-хозяйски он двигался по комнате, Алена поняла, что он здесь не впервые.

Молчать было невыносимо. Невыносимо было слушать эту мертвую тишину, и ждать, когда Звери придут на твой запах. Но Волк был не тем собеседником, с кем хотелось скоротать ночь за беседой. Чтобы чем-то занять себя, Алена принялась перевязывать многочисленные раны на руках и ногах, морщась от боли.

— Больно?

Она вздрогнула от голоса Волка. Впервые в нем прозвучало что-то, отдаленно напоминавшее заботу.

— Есть немного, — Алена попыталась улыбнуться.

— Боль — это хорошо. — сказал Волк, не глядя на нее. — Если ты ее чувствуешь — значит ты вообще еще способна хоть что-то чувствовать.

Как это — ничего не чувствовать? Алена посмотрела на Волка, и подумала, что он, наверняка, знает ответ на этот вопрос.

— Откуда ты знаешь про это место? — спросила Алена, и на секунду ей показалось что Волк вздрогнул. Он помедлил, прежде чем ответить.

— Я иногда бываю здесь. Хороший перевалочный пункт.

— Это ты поставил засов и решетки?

Волк молча кивнул.

— Как думаешь, они помогут?

— Звери уже наверняка вылезли из логова. Первым делом они найдут тела около башни. Потом уже по следам придут за нами.

— Но после такого взрыва они не могли выжить!

— Эти и не выжили, но есть другие. Не ищи ложной надежды, мы все равно умрем. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.

— Тогда зачем все это? — не выдержала Алена, — Зачем мучаться?

— А ты мучаешься? — Волк оглянулся на нее через плечо, и внезапно Алена поняла — он в этой среде как дома. Он такой же хищник, как и эти Звери.

— Хочешь совет, курьер? Если хочешь жить — выжги себя изнутри. В тебе не должно остаться ни любви, ни жалости, потому что это слабость, а слабость — это смерть. Если ты слаб — ты добыча. Вот и все. Это если коротко об этом мире.

— Но ради чего тогда жить? — повторила Алена.

— Незачем задаваться этим вопросом. Посмотри на хищников. Можешь представить себе льва, который отрывается от недоеденной антилопы и думает «а зачем я ее ем?». Потому что это закон жизни. Ты есть, и ты ешь. Ты здесь чтобы убивать и есть, и это и есть твой смысл. Иначе едят тебя, и тогда ты здесь чтобы быть съеденной. Выбор за тобой.

— Я так не хочу, — Алена замотала головой, словно пытаясь сбросить наваждение.

— А тебе никто не спрашивает. Вот мир, и он таков. Хочешь жить — убивай и ешь.

— Нет, это не так! Можно по-другому! — Алена вспомнила Ваньку, его наивные глаза цвета неба. Вспомнила ощущение теплой ладони Дениса в своей руке. Теплый, насыщенный влагой ветер с Москвы-реки.

— И где же те, кто по-другому? Сидят по убежищам и гниют от страха, — Волк сплюнул себе под ноги. — Пойми, курьер, кроме ненависти в этом мире ничего не осталось.

— Если есть тьма, должен быть и свет. Если есть ненависть — есть и любовь! — вспомнила она слова Игоря.

— И где же тогда твоя любовь? — усмехнулся Волк. — Мы уничтожили ее. Все, что создает человек несет в себе семена своего собственного уничтожения. Мы действительно венец творения вселенной, только мы не творцы — мы разрушители.

— Неужели ты никогда никого не любил? — воскликнула Алена. Волк отвернулся к окну и ничего не ответил.

В тишине внезапно застонал профессор.

— Где я? — прохрипел Зиновьев.