Курьерская служба 2. Новичок

— А я — тлинкит! Ты что-то против Аляски сказал? — услышал я. — Да мои предки тут тысячи лет назад жили, пока вы, купчишки, на своих посудинах не приплыли. Это наше полушарие! Вали обратно в свои субтропики!

Второй был выше первого на голову. Они были готовы столкнуться грудями, как два напыщенных петуха, а третий парень, невзрачный, пытался их оттолкнуть. Я вспомнил парня, который примерно так же разговаривал во время ДТП в первый день моего пришествия.

— Смотри, а это у нас кто идёт? Штайнисты очередные.

Толпа медленно расступилась, не то пропуская нас, не то намереваясь окружить. В проход между ними навстречу нам с Сидом юркнула молодая девушка — круглолицая, северной наружности, и один из парней смачно хлопнул ей по мягкому месту.

— Ой! — крикнула она и ускорила шаг под дружный гогот парней.

— Может, догоним её? — предложил кто-то.

Внимание на миг переключилось на девушку. Я уже был готов воспользоваться ситуацией и просочиться между ними, но не выдержал и прокомментировал:

— Только так и умеете…

— Ты что сказал?! Он что-то сказал! Парни, он против нас.

Я продолжал идти вперёд, а Сид — за мной. Стоявший первым на нашем пути парень — тот самый, назвавшийся черкесом — сделал затяжку, а затем протянул руку с явным намерением потушить о меня сигарету. Я перехватил пальцы и сложил их, услышав шипение горячего табака о кожу.

— А! Сука!

Парень замотал обожжённой рукой, спустя секунду тлинкит размахнулся, чтобы врезать мне в лицо. Его кулак поймал и удержал в лапище Сид, который был одного роста с ним, но толпа уже пёрла на нас. В руке стоявшего за спинами всех сверкнул кастет.

— Тише, парни, мне это сейчас не нужно, — я отодвинул куртку, демонстрируя кобуру. — Я при исполнении.

Сид отпустил кулак тлинкита и спросил:

— Как тебя зовут?

— Леонтий.

— Леонтий, а не подскажешь, где «Фабрика големов»? У нас там назначено. С Лаптевыми.

Парни резко приосанились и расступились в сторону.

— Ты гонишь, — сказал черкес. — Ты на себя посмотри! Какой Лаптев?!

— Я… я непричём. Я непричём!! — заорал тлинкит и побежал по тротуару.

К нему присоединился ещё один парень.

— Квартал прямо и налево, — мрачно сообщил черкес. — И не ходите пешком, а то ещё нарвётесь.

До указанного ресторана мы всё же дошли пешком. Выглядел он странновато — как нарочито грубо сделанный цех со здоровенными трубами и бутафорским шестерёночным колесом на крыше. У входа тёрся бомжеватого вида темнокожий парень в ушанке.

— Слышь, братуха, дай полтинник? Ну, дай? Мне отыграться надо, я верну!

— Пошёл отсюда, — сказал Сид, отталкивая парня. — Куда только охрана смотрит!

Мы зашли в фойе. Ресторан выглядел внутри как вполне обычное заведение с минимумом декора — разве что пара шестерёнок и деревянная статуя робота на входе. Людей было немного, а подскочивший администратор, необычайно плечистый и усатый, спросил:

— Добро пожаловать, снимите куртки в гардеробе. Спешу сообщить только, что через полтора часа ресторан закрывается на специальное обслуживание. Но вы успеваете на полдник.

— Благодарю… вероятно, именно по поводу специального обслуживания и идёт речь. Я так понимаю, это по нашу душу. Мы хотели бы проверить, всё ли безопасно.

Администратор с недоверием посмотрел на нас.

— Вы… от господина Лаптева? Что-то не припомню вас.

— Нет. Мы те, с кем собирается встретиться господин Лаптев. Представители государственной организации. И нам хотелось бы понять, угрожает ли нам что-либо.

Я достал удостоверение и показал. Это была абсолютно-законная процедура — при передаче особоценного товара в месте, определённом заказчиком, я мог произвести предварительную проверку.

— Минуту… я должен совершить звонок. Можете пока раздеться, и я могу попросить вынести кофе.

Администратор звонил по двум-трём телефонам, затем поменялся в лице и сказал:

— Пройдёмте… Я покажу вам всё.

Осмотрел три зала — один проходной, а также один маленький, приватный.

— Теперь кухня, — скомандовал я. — Не бойтесь, свежесть продуктов меня не интересует.

У входа в кухню дежурил мордоворот, который неожиданно быстро пропустил нас внутрь. В тесном кафельном помещении трудился десяток человек, в основном — мужчины. Вакханалия запахов, абисс-музыка, матерки, стук ножей по кухонным доскам. Но что-то в этом всём выбивалось из общей колеи. Я заметил недобрый, хмурый взгляд парня, рубившего тушку какой-то крупной птицы на плахе в углу. Он был эскимосом или инуитом — их я не различал, а на груди у него мелькнул маленький талисман с колесом рода. Но не это было главным — я за пять метров почувствовал, насколько мощным он был сенсом. Зеленогорье было бедным на дворян, и я уже позабыл, каково это чувствовать — лёгкое жжение на коже и едва слышный гул в ушах, словно от человека идёт какое-то излучение.

Поймав мой взгляд, он резко отвернулся. Я отметил это про себя, но решил не акцентировать внимание. Мало ли, что может быть.

Обследовал подсобки и хозяйственные помещения. В коридоре дежурил ещё один мордоворот в сюртуке, увидев меня, он немного грустно прокомментировал:

— Зачем проверять… мы уже всё и так проверили.

— И всех сотрудников кухни? — спросил я.