Курган. Часть 1, 2 (СИ)

— Хорошо, что ты его привез сюда. Зря я на тебя озлилась. И мы поможем, и Хранибор его полечит. Все хорошо будет, предчувствие у мне такое. Он хоть и человек, но одет странно. Даже иноземцев в таких нарядах не видела. И вообще, он какой-то не такой. Не наш… И с ним потомок бога. Исчезнувшего светлого бога… Кто он? Откуда?

— Точно, что не отсюда! — твердо сказала Ярина. — Он не из нашего мира. Может — это тоже бог? Да нет, конечно! — фыркнула она. — Что я несу! Встревожилась отчего-то. Но что он делал у Гнилой Топи. Может, он боролся с тем, что там завелось?

Она склонилась над мужчиной с бочоночком драгоценного настоя из золотого корня. Надо заживить рану на голове. Но как только она откинула с его лба слипшиеся волосы, раненый открыл глаза. Темно-зеленые, чуть ли не болотные. В них стояла невнятная муть. Это произошло так неожиданно, что Ярина чуть не выронила настой. Отчего-то в руках вдруг появилась непонятная ей самой дрожь.

Ярина провела ладонью по щеке мужчины и ласково спросила:

— Кто ты? Откуда? Как тебя зовут? Ответь… — И тут Ярина осеклась на полуслове. Странное смущение овладело русалкой. «Нет! Не может быть! Что ж это такое? Почему мне он сразу стал так люб? Откуда? Русалка и человек?..» Ей даже думать о таком не хотелось. Не бывало такого, чтоб гордой русалке вдруг понравился — не то что незнакомый — а вообще человек! Такого не было, и она об этом не слышала!!!

Ярина перевела дух. Кажется, никто не заметил, как она смущена, и как предательски дрожит рука. Она отставила в сторону бочонок с настоем. Надо с собой справиться, это пройдет…

А раненый, кажется, услышал и понял, что к нему обращаются. Глаза его прояснились. Он чуть слышно шепнул: — Кирилл… Меня зовут Кирилл… А…

Но тут взгляд его вновь помутнел и не договорив он снова впал в беспамятство.

Русалки и леший узнали имя спасенного человека. Увидели, что он понимает их, и они понимают его. Но они пока не знали, что мужчина этот из другого мира, который хоть и лежит рядом, но одновременно находится в невообразимой дали от их мира. Они не знали, что он жил на такой же земле, как и их земля. И одновременно его земля была иной. Они не знали, что стоит сделать лишь шаг, чтобы оказаться в его мире, но никто из них не смог бы этот шаг сделать, потому что не знал как надо, потому что это подвластно только сильным богам. И еще они не знали, что перед тем, как попасть в их мир, и очутится на древнем болоте, где его нашла Русава, человеку по имени Кирилл, довелось побывать еще кое-где…

* * *

Мыслей не было. Никаких. В голове бухало, лязгало, звенело и трещало так, что казалось — в ней лупят дешевыми петардами. Мощно, целыми упаковками. Лишь бы позвонче и посильнее было. И настреляться эти долбанные фейерверкеры никак не могут, все подтаскивают новые и новые заряды. Все это, помимо адского шума, сопровождалось соответствующими световыми эффектами. Там же — в многострадальной голове. Такими же яркими, назойливыми и с явным перебором — лишь бы побольше и поярче. Вот этот-то громыхание и сверкание и убивало желанье осознать, что же все-таки твориться с бедной головушкой (в частности), и с ним сами (в целом). Было только одно подсознательное желание — быстрей бы это все прекратилось!

И прекратилось. Но все равно, есть от чего впасть в ступор и пялиться в никуда остекленевшим взглядом.

Только что, секунду назад — а в этом Кирилл мог поклясться чем угодно! — он, и его собака — кавказская овчарка Шейла, неторопливо вышагивали привычным путем по одному, столь любезному их сердцу местечку на кургане.

Курган — это не скифский или чей-либо иной могильник. И от настоящего языческого кургана он взял только название. Этот курган раскинулся в славном граде Петра, в районе под названием Веселый Поселок, аккурат за Ледовым Дворцом.

Этот курган просто невысокий пологий холм. Примерно километр в длину и метров пятьсот в ширину.

Курган — это этакий собачий рай для местных тявкалок разного калибра. Свобода! Можно обнюхаться и подружиться с пришлым псом. Невзначай поулыбаться приятному знакомцу, помахав ему хвостом и всем своим видом высказав доброжелательность и глубокое радушие. А можно даже затеять легкую свару, пока любезные хозяева заняты своими делами.

Так вот, Кирилл и Шейла возвращались домой через курган. Шли знакомым маршрутом, как вдруг! Нет! Этого просто не может быть!

Кирилл вдруг ощутил, что стоит у холодной, почти ледяной стены. Стоит плотно прижавшись, чуть ли не влипнув в нее. Тело онемело и не слушается. Ноги словно ватные. И отодвинуться сил нет.

Да-а! Онемевший Кирилл, ничего не понимая, медленно обвел глазами вокруг. Обвел, и отчего-то его сразу пробрала дрожь. Да и было отчего. Представьте себе круглый зал. Большой, весь в полумраке. Полумрак оттого, что тьму разгоняют стоящие в стрельчатых нишах высокие серебряные канделябры. В них горят свечи. Длинные, витые, толстые. По шесть штук в каждом светильнике. Эти ниши чередуются со стрельчатыми дверями. Они тоже идут по окружности зала. Ниша с подсвечником — дверь. Ниша — дверь… Дверь — ниша…