Курганские

– Послушайте, – Олег снова перешел на «вы», – вы – мой адвокат. Так защищайте меня. Я вижу, что единственный вариант моей защиты – это подать заявление в суд об изменении меры пресечения.

– Хорошо, я это сделаю. Когда?

– Да сегодня же и сделайте!

– Хорошо. Приеду в консультацию, напишу заявление, завтра отвезу его в суд…

– И постарайтесь договориться с судом, чтобы они как можно быстрее рассмотрели ваше заявление. И придите ко мне, скажите, когда будет суд.

– Хорошо, я так и сделаю.

– А я думаю, что здесь тоже придумаю что-нибудь, – и, наклонившись к моему уху, прошептал: – Если на вас выйдет кто-то из моих друзей, имейте в виду – условный знак: «Мы от Олега Николаевича». Поняли? Должно быть сказано именно в такой последовательности. Что касается других людей, знайте, что это не от меня.

Я еще больше удивился – кто на меня может выйти на воле? Если у него остались сообщники…

– Все, – сказал он, протягивая мне руку, – завтра приходите ко мне опять, скажете, на какой день назначен суд.

– Я думаю, что завтра прийти к тебе не смогу, так как еще не буду знать, когда назначат суд, – ответил я. – Это минимум два-три дня…

– Хорошо, через два-три дня. Но я очень прошу – подайте заявление в суд сегодня!

– Хорошо.

Я вызвал конвоира. Тот забрал Олега, и я стал спускаться вниз.

Между вторым и третьим этажами я заметил, что навстречу мне идут оперативники. Мы поздоровались.

– О, какие люди, да без охраны! – пошутили они.

– Зачем мне здесь охрана? Мы же в тюрьме!

– Как у вас дела?

– Да пока все нормально.

– Никто не обижает?

– А кто должен меня обижать?

– Мало ли… Кстати, никто на вас не выходил?

– Кто на меня может выйти?

– Ну, враги, друзья…

– Вроде нет. Вам же виднее, – намекнул я на то, что за мной, вероятно, существует слежка.

Они хитро улыбнулись.

– А вы куда?

– К вашему клиенту.

– Позвольте, – запротестовал я, – вы не имеете права допрашивать его без меня!

– А кто вам сказал, что мы хотим его допрашивать? Мы идем на беседу личного характера. Узнаем, за какую команду он болеет, какие у него увлечения… Думаем, что ваше присутствие вовсе необязательно.

Тут я был бессилен. Процессуальный кодекс гарантирует присутствие адвоката только на допросе, но о такой форме разговора, как беседа, там ничего не говорится. Тут оперативники были полностью правы.

Теперь я понял, кому звонила женщина-контролер. Она вызывала их. Значит, они идут либо снимать информацию, записанную в следственном кабинете на видео– или аудиоаппаратуру при нашей беседе, либо на профилактическую беседу.

У меня есть конкретное задание, и мне нужно торопиться в суд. Я быстро сел в машину, доехал до консультации. Там составил на компьютере соответствующую жалобу об изменении меры пресечения подзащитному и снова поехал в Преображенский суд, куда следовало подать такую жалобу.

Преображенский суд находился недалеко от Сокольников. Я быстро нашел канцелярию по уголовным делам и отдал свое заявление. Девушка, принявшая мое заявление, мило улыбнулась:

– Оставьте, пожалуйста, ваши координаты, по которым с вами можно будет связаться.

Я написал внизу заявления свой рабочий телефон консультации и на всякий случай номер мобильного.

Через пару дней раздался звонок. Какой-то сотрудник суда попросил меня приехать к председателю завтра, в 16 часов, по поводу проведения суда по моему заявлению.

Для меня это было странным. Я знал: существует такой порядок, что если адвокаты подают заявление об изменении меры пресечения своему клиенту, то назначается суд, и как можно быстрее – в течение трех-пяти дней, но никогда при этом не называют фамилии судьи. Судья определяется буквально за полчаса до начала заседания. Вероятно, все делалось для того, чтобы на этого судью не было оказано никакого воздействия.

Когда я приехал в суд, то обратил внимание, что у входа в главное здание стояла знакомая серая «Волга» с тонированными стеклами.

Я поднялся на второй этаж, где находился кабинет председателя суда, подошел к секретарю и назвал свою фамилию.

– Да-да, – сказала она, – одну минуту, вас примут. – Она вошла в кабинет председателя, плотно прикрыв за собой дверь. Через несколько минут дверь открылась, и секретарь пригласила войти.

Я увидел, что в большом кабинете за столом сидел судья, мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с седыми волосами. С правой стороны стола сидели два знакомых мне оперативника.

«Так, – подумал я, – неужели мне откажут в моем иске?»

Судья жестом указал мне на стул и, обратившись по имени-отчеству, сказал:

– Мы вызвали вас вот по какому вопросу… Вы подали заявление, и мы обязаны на него отреагировать. Мы хотим назначить суд на завтра, и мы ставим вас об этом в известность.

– Во сколько? – поинтересовался я.