Курятник в пентхаусе

– Я соврала: «Мы туристы, ездим по области в свои выходные», – объяснила Риччи. – Зачем чиновникам вокруг развалюхи ходить? Михаил нас позвал чаю попить. Варенье у него обалденное!

– Приятный человек, – высказала свое мнение Ада, – спокойный, воспитанный, умный. Сообщил нам, что церковь начал восстанавливать его отец. Ранее Совино принадлежало дворянам Бартеневым. Они возвели храм, чтобы отучить своих крепостных водку пить. Дороги, которая сейчас разделяет территорию вокруг церкви и барака, не было. Двухэтажное здание служило приходской школой, там еще были библиотека, медпункт, столовая, а на втором этаже жил настоятель. В тридцатых годах все порушили. В конце девяностых храм вернули РПЦ[4]. От него остались только стены и крыша, внутри все погибло. А с домом неясность получилась. Там люди жили, прописка у них есть. Церковь объявили памятником архитектуры, барак просто жилым зданием. И сейчас его не могут ни снести, ни отремонтировать, потому что местные власти и церковное начальство до сих пор выясняют: чье оно! Вроде муниципальное, а вроде приписано к церкви. И дорогу, получается, незаконно проложили, земля-то записана за церквушкой. Но кто на такое в середине двадцатого века внимание обращал? Вот и стоит горемыка-развалюха.

– Пока мы чай пили, – перебила Риччи, – баба эта появилась. Увидела нас и ту же песню завела:

– Дайте копеечку, я голодная.

Священник ей ласково сказал:

– Фотиния, вы отдохните, если устали. А коли силы есть, ступеньки при входе в храм помойте.

А я добавила:

– Мы уже вам один раз деньги дали, больше нет.

Священник расстроился.

– Фотиния по своему развитию как пятилетний ребенок, побежала в магазин, небось конфет накупила, а ей сладкое нельзя, диабет второго типа у нее. Матушка моя ей готовит то, что доктор советует, а Фотинии диетическая еда не по нраву, подавай ей колбасу, да пожирнее. Мы ее нашли в бараке, она там в одной из комнат поселилась, к врачу отвели, он сказал, что у бездомной инсульт когда-то случился, отсюда потеря памяти. Физически она крепкая, а умом пошатнулась. Да и не Фотиния она вовсе, это уж мы с матушкой так ее назвали. Имя свое она не помнит, фамилию тоже. Заботимся о ней, как можем, но не всегда уследить способны.

– Психованная, короче, – поставила женщине диагноз Риччи, – когда мы уходить собрались, она за нами потащилась, ныла:

– Купите конфет!

Денег не жалко, но человеку с диабетом шоколад вреден. Мы сели в машину, Фотиния давай в дверь стучать.

– Купите печенья! Я вам про кино расскажу. Интересное! Видела, как баба вчера сюда приезжала. Денег пожалела, сама купила шоколадку, но не дала мне. Спросила:

– Ты давно здесь?

Конфету очень хотелось, я ответила, чтобы ей понравиться:

– С детства.

Риччи вздохнула.

– Ответила и давай смеяться. «Вот как ее обманула, хитрая я, хитрая». А она злая и жадная. Сладкое не дала, насела на меня:

– Отвечай, что спрошу, и твоя будет шоколадка. Почему ты в этой комнате живешь?

Я сказала:

– Нравится. А ты почему сюда пришла? Это моя квартира.

Она кулаки сжала:

– Не твоя! Тут жила Тамара. Видела ее?

Дюдюня махнула рукой.

– Священник о Фотинии говорил, как о безумной, но она сохранила какой-то разум. Визит женщины беднягу взбудоражил. Та ее дразнила, демонстрировала конфету, говорила:

– Расскажи о жильцах. Их здесь было трое, муж, жена и девочка. Где они?

Гостья походила по комнате, конфету она все же безумной отдала, хоть та ей ничего рассказать не могла, потом пошла в магазин. Сумасшедшая за ней поспешила, но больше ей сладкого не досталось. Тетка поговорила с продавщицей и уехала.

– Мы отправились в лавку, – защебетала Риччи, – вывеска там такая «Супермаркет твой». На самом деле это магазин с маленьким ассортиментом. Расспросили продавщицу. Та не растерялась:

– Купите товару на пять тысяч, и поболтаем.

– Мы условие выполнили, – опять вмешалась в разговор Дюдюня, – женщина у торговки спросила: «Куда жильцы из барака делись?» Та ей сообщила: «Одних расселили, другие померли». Неизвестная новый вопрос задала:

– Тамару Ефимову знали? У нее были муж и девочка.

Продавщица удивилась:

– Ну вы и вспомнили! Сто лет назад они здесь жили. Женщина умерла, мужик с ребенком уехал.

– Тамара точно скончалась? – не отставала приезжая.

– Спилась, ее супруг бросил и смылся, – ответила торговка, – помню, как она на карачках тут ползала. И замужем, и родила, а все равно с бутылкой подружилась. Ну и скончалась вскоре после отъезда семьи.

– Интересно, – оживилась я, – продавщица описала ту, с кем беседовала?

– Куртка, шапка до бровей, темные очки, губы в бордовой помаде, – отрапортовала Риччи, – дама явно не хотела, чтобы ее узнали. Вероятно, это та, что недавно приходила домой к Инессе. Прежде чем отправиться к Листовой, она в Совино наведалась проверить, что с настоящей Тамарой случилось, где она сейчас. Узнала, что та умерла, и поехала к «дочке».

– Может, да, а может, нет, – протянул Никита. – Фотиния сказала: «Баба вчера приезжала».

Риччи засмеялась.