Курильская обойма

Одзаки предостерегающе поднял руку. В ней был зажат взрыватель, кнопка вдавлена большим пальцем. Стоит отпустить палец – и резервуары с миллионами тонн горючего превратятся в огромный факел, который уничтожит платформу в одно мгновение.

Одзаки еще не знал, что все его люди перебиты. Он потребовал, чтобы бойцы Лютого присоединились к заложникам, и ждал выполнения своего приказа, угрожая привести взрывное устройство в действие.

Ситуация сложилась патовая. Выполнить требования Одзаки невозможно чисто технически. Он остался один и очень скоро узнает об этом. Один в поле не воин, это понятно даже фанатику-террористу. Но и он не пойдет на попятный. Терять ему нечего, он запросто отпустит палец. Нейтрализовать его невозможно. Единственный вариант – дотянуться до него и попробовать зажать руку со взрывателем – был нереален. Он обладал прекрасной реакцией, к тому же загородился массивным столом. Одно движение – и он отпускает кнопку. Стрелять бессмысленно, результат абсолютно тот же. Взрывчатку внизу обезвредить не удалось. Там было сложнейшее пусковое устройство закрытого типа, одно небольшое вмешательство, которое мгновенно вызывало взрыв.

Где же выход?

– Можно оставить нас наедине? – спросил Роман.

– Ты уверен? – помедлил с ответом Барс.

– Да.

Барс пожал плечами, сделал знал Толстому, и они вместе вышли из диспетчерской. И даже дверь за собой прикрыли. Барс, опытный специалист, видел, что они ничего не могут сделать, чтобы помешать Одзаки. Взрыв лишь дело времени. Очень короткого времени. По сути, они все обречены. И какая разница, каким способом Роман попытается спасти ситуацию? Получится – честь ему и хвала, не получится – прими, господи, наши грешные души.

– Ты все дже ушер от них? – заговорил первым Одзаки.

– Как видишь, – кивнул Роман.

– Зачем ты пришер?

– Спасти людей.

– Ты ищешь смерти.

– А ты, Одзаки-сан, ее не ищешь?

Одзаки повел резной бровью. Промолчал.

– Послушай, чего ты добиваешься? Ваша операция возле Кунашира провалилась. Цунами не будет. Твое правительство отвернулось от тебя. Зачем ты захватил эту вышку? Ты все равно ничего не добьешься.

– Они предари меня, – сквозь зубы сказал Одзаки. – Но я буду бороться за мою Японию.

Он пробормотал какую-то фразу на японском. Роман внимательно следил за выражением его лица. Знать бы, что он там бормочет.

– Ты только погубишь рабочих, которые даже не знают, в чем суть вопроса, – возразил Роман. – Но ничего никому не докажешь.

– Нет, они будут срушать меня! – повысил голос Одзаки. – И дерать, как я скажу. Сейчас ты идешь к зарожникам, а мои рюди идут сюда! Одна минута!

Он поднял перед собой взрыватель.

– Твои люди мертвы, Одзаки-сан, – сказал Роман.

Одзаки какое-то время смотрел ему в глаза, затем усмехнулся и покачал головой:

– Ты хочешь обмануть меня. Сэй молчит, но я знаю, она жива. И другие тоже.

Роман разжал кулак с фигуркой божка, показал Одзаки:

– Узнаешь?

Глаза Одзаки расширились, ноздри прямого носа затрепетали. Роман бросил божка на стол.

– Сэй мертва, Одзаки. И все мертвы. Ты остался один. У тебя никого больше нет. Твое правительство от тебя отказалось. Люди, которые были тебе верны, погибли. Ты больше ничего не можешь сделать. Все кончилось.

– Морчи! – выкрикнул Одзаки.

Лицо его свело судорогой, голова дрожала.

«Вот и п…ц», – подумал Роман, глядя в его побелевшие глаза.

– Ты мужественный человек, Одзаки-сан, – продолжил он. – Я знаю, ты честно боролся за свои убеждения. И я уважаю твою борьбу. Может быть, ты не знаешь: твой дед, Есидзиро Одзаки, попал в плен без сознания и скончался от ран, не приходя в себя. На тебе нет позора. Твой дед был истинным героем.

Застывшие глаза Одзаки дрогнули, немного оживая.

– Твоя война закончилась, Одзаки-сан. Не надо лишать жизни тех, кто не имеет к ней отношения. Если ты хочешь погибнуть, погибни достойно, как подобает мужественному человеку. Останься здесь, со своими бойцами и со своей сестрой.

Одзаки долго молчал, сжимая взрыватель белыми от напряжения пальцами. Затем медленно потянулся вперед и взял кулон Сэй.

«Если пустить пулю в висок, нервные окончания заклинит, и рука останется сжатой, – соображал Роман, по виду безмятежно ожидая, что скажет японец. – А если разожмется? Или взрыватель вывалится при падении тела? Рискованно. Но другого выхода нет. Жду еще полминуты – и стреляю».

– Кто убир Сэй? – прохрипел Одзаки.

– Если хорошо подумать – ты, Одзаки-сан, – пожал плечами Роман.

Одзаки прерывисто задышал, затем вдруг надолго затаил дыхание. Роман напряженно следил за ним.

Одзаки, сжимая в левой руке кулон сестры, перевел взгляд на Романа:

– Я хочу умирать.

– Наверное, это лучший выход для тебя, Одзаки-сан, – не стал отговаривать его Роман.

– Что ты хочешь?

– Позволь мне спасти людей. Вон там стоит вертолет. Мы сядем в него и улетим. Дай нам пять минут. И я обещаю, что сообщу родным о твоем подвиге и достойной смерти.

– Ты… это сдераешь?

– Клянусь, Одзаки-сан.

Японец некоторое время смотрел Роману в глаза. Затем медленно качнул головой:

– У меня нет родных.

«И что это значит?» – подумал Роман.

– Уходи, – сказал Одзаки. – Я жду пять минут.