Читаем Куриная слепота полностью

(Легла в листья, закопалась в них.) Я придумала. Я выйду за вас, Митя, замуж и буду тут жить вечно. Мы всё время будем молчать. Я никогда не была замужем. Новый статус – замужняя жена. Сыграем свадьбу. Вы будете учитель в школе, а я учительница. Да, учитель. В школе глухонемых. Так ведь? Или нет, я возьму вас в Москву и вы будете переводить для глухонемых по центральному телевидению новости и прочие передачи. Правильно! (Смеётся.) Так что, Алекс может не приезжать – я всё равно останусь тут. Тут могилы. Любовь к отеческим гробам.

МОЛЧАНИЕ.

Какой вы хороший, Митечка. Как хорошо, когда другой человек молчит, но ты понимаешь, что он понимает. Странно, что вы добры ко мне. Именно тот, кому больше всех досталось в жизни, оказался добр ко мне, падшей. Мне сегодня приснился бредовый сон: будто в чемоданчике мамином, ну, не мамином, а в этом чемоданчике, в котором была разгадка, живёт маленький негритёнок. Я его открываю, ночью, а он оттуда выскакивает, как он сложился там, пальчиком погрозил, ножиком на меня замахивается, а я плачу, прошу его: “Не надо!”…

Молчит, улыбается, смотрит на профиль на стене.

Лицо. Лицо Тутанхамона на египетской пирамиде. Вечное. Оно смотрит на меня, не мигая. Будто спрашивает: кто ты и что. Я должна отвечать ему. Милый, я – Любовь. Лариса. Любовь. Помните? У меня тут, в сердце, столько нежности, доброты, любви, столько всего много, приди и возьми, но я никому не нужна, не востребована. Заблудшая овечка. Снег, снег, туман, дождь, листья осенние летят, и по белой равнине идет, спотыкаясь и блея, бедная несчастная овечка, иду я. Моя родина, моя Россия, почему ты со мной так жестока, неласкова, ведь я люблю тебя? Я иду, и иду куда-то, ищу и ищу чего-то, снег мне глаза слепит, я не вижу ничего, шерсть моя свалялась, я замёрзла, бедная глупая овечка, нет у меня хозяина, нет у меня любимого. Овечке нужен хозяин. (Зарывается в листья.) Жалко, что вы не умеете говорить. С кем бы поговорить, поспорить. У меня философское настроение. Все ушли, весь этот галдящий шумящий народ и мне захотелось с кем-то осмыслить это, поговорить об этом, посмотреть на это свысока, так сказать. Где же Толя. Ах, как хорошо стало! Не страшно стало. Тихо стало. Психотропное оружие, говорит Зорро, голоса в голове. Ах, милый! Голоса в голове не от психотропного оружия, нет. От другого. Ну что же вы молчите? Вы же умеете говорить? Буду говорить вот с этим негром, с этим профилем, раз вы молчите.

Легла на пол, повернула голову к стене, говорит негромко.

Как хорошо сразу стало, как будто я маленькая у папы на руках, и от него так хорошо пахнет, бензином, в машине у него пахло всегда бензином… Вы, Митя, тоже вымойтесь, от вас будет хорошо пахнуть. Впрочем, не слушайте меня, не надо. Хотите, я научу вас говорить? О, я многое умею! Не верите? Я умею убеждать. И камни заговорят. Я актриса. Я выхожу на сцену, зал переполнен, зал купается, счастлив меня видеть, радуется мне. Вот я читаю монолог… (Поднимает и опускает руки.) Люди, львы, орлы и куропатки. Молчаливые рыбы, словом все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли…

МОЛЧАНИЕ.

Ты понимаешь меня, правда? Я научу тебя говорить. Вот скажи: люди.

МОЛЧАНИЕ.

Скажи: львы.

МОЛЧАНИЕ.

Скажи: куропатки.

МОЛЧАНИЕ.

Скажи: звёзды. Ма-ма. Па-па. А теперь скажи: моя Родина Россия. (Митя молчит.) Вот, вот, уже получается! Вдруг подумала: а кто были они, эти, которые умерли? Мои мама и папа, так сказать? Странные люди, да? Он и она. Заблудились, шли и шли по России, вдруг пришли сюда, в этот дом, в этот город, к вам. И вдруг я упала, звезда, безымянная звезда. Почему у них в чемоданчике было это полотенце с петухами, эти тряпочки – и больше ничего. Вы не знаете, Митя? (Пауза.) Опять за окном шумы эти. Негр ходит, кран гудит, колокол в церкви звонит. (Смотрит на профиль на стене.) Хорошо как. Тепло. Спасибо. Спасибо, Митя. Пахнут листья замечательно. Детство. (Она лежит на полу, руку под щёку засунув.) Я хочу показать вам, какая я актриса. Чтобы вы поверили, что я удивительно талантлива, слышите? Мне надо, чтобы вы поверили! Да! Я сыграю вам наше прощание. Прощание будет в ближайшие дни. Я вам сыграю мою мечту, мою современницу! Да, да! Мечта всех актрис сыграть современницу! Итак, современница, которая приехала в маленький город и тут нашла что-то. Что-то важное. Да! Она разговорила вечно молчащего человека, научила немого говорить! Смотрите! Я играю!

Встала посреди комнаты за простыню, повешенной на бельевой верёвке. Отодвинула простынь, как занавес, прошла к балкону. Смотрит в окно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия