Куриный бог

Такое детство нельзя назвать ужасным: меня не били, не ругали, ни в чём не ограничивали. Но и не случалось почти ничего хорошего. Не знаю, бывало ли у вас чувство, будто вы чего-то недополучили? Словно у окружающих есть внутри ресурс, откуда они черпают силы, а у вас – пустота.

В итоге я вырос оранжерейным цветком. Гостем этого мира, а не его хозяином. Интровертом, который, однако, доверяет кому попало. Я часто совершал ошибки, которые объяснялись моей ненормальностью и даже чаще – стремлением стать нормальным.

Уже во взрослом возрасте я осознал, что выбрал профессию не из любви, а из страха. От айтишников ведь не ждут общительности, и мне это подходило. Я с радостью спрятался в раковине.

Вот почему мне нравилась идея поехать в Феодосию. Я мог взять две недели отпуска, а отсутствовать целый месяц, если пообещаю всё время работать. Тогда ни мне, ни начальнику не будет стыдно за сообщения вроде: «посмотри, там у клиента всё поплыло»?, «возьми эту маленькую задачку», «ты ведь присоединишься к спринту?»

Устроив за неделю все дела, я отправился в путь. Я представлял, что в Крыму все плавают в море, едят пирожки на пляже, скучают в музеях, покупают сувениры… Там с тобой не может случиться ничего плохого. Ага, как же. Хоть бы новости посмотрел!

Поезд подъезжал к станции, я открыл пошире форточку в купе, высунул лицо, глядел на многолюдную набережную и вдыхал море. В груди шевелилась тоска по вымышленному детству. Я видел мираж каникул в Крыму, которых у меня никогда не было.

От вокзала я взял такси, хотя проще было дойти пешком. Гостевой дом находился в Караимской слободе – старом квартале, где некогда жил один из коренных народов Крыма. Караимы – иудеи, не признающие Талмуд. Появились в Феодосии, или Каффе, как она прежде называлась, где-то в четырнадцатом веке. Караимов часто относили к евреям или тюркам, но как они появились на полуострове – до сих пор доподлинно неизвестно. Не удивляйтесь исторической справке – я пребывал в экзальтации: много читал про город, мечтал о будущем, видел солёные сны. В моей маленькой внутренней вселенной уже произошло чудо – я навёрстывал детство.

Когда я вышел из такси возле гостевого дома «Херем?», внутри всё перевернулось. Я увидел стену из известняка, высокие кудрявые деревья, двухэтажный дом с резными окнами, почти скрытый листвой, серые ворота, под которые лез толстый рыжий кот. Словно картинка из сочинения «Как я провёл лето», только лучше.

Я тронул дверь в левой части ворот, и она не была заперта, что мне, москвичу, показалось волшебством. Сад выглядел ярко, ошеломительно, как галлюцинация. Цвела сирень, черёмуха, тюльпаны, маки – это лишь те растения, которые я сумел опознать. Играла классическая музыка.

Хозяйский дом состоял из двух частей. Первый этаж из потемневшего камня казался более старым, по фасаду шла выбитая в известняке надпись: «Аптека выпускаетъ изд?лія качества довоеннаго времени». Второй этаж, более светлый и изящный, опоясывала широкая резная веранда, окрашенная в жёлтые и оранжевые оттенки.