Куриный бульон для души: 101 история о чудесах

Киша Басс

Чудесная девочка взаймы

Ты – Бог, творящий чудеса; Ты явил могущество Свое среди народов.

Псалтирь, 77:14

Медсестра неслась по коридору, крича по-нидерландски: «Ребенок в критическом состоянии! Ребенок в критическом состоянии! Нужен педиатр!» Я невольно пожалела бедную мать этого ребенка. Через считанные минуты медсестра и врач вбежали в смотровую, где лежала моя дочь. И тут до меня дошло, что моя пятилетняя Оливия и была тем ребенком в критическом состоянии, а я – ее бедной матерью.

Педиатр назначил срочную и болезненную пункцию спинного мозга. Я пыталась подавить панику и начала произносить про себя первую из множества отчаянных молитв, вымаливая жизнь дочери.

В разгар этого хаоса подъехал мой муж Фрэнк. Мы обнялись, пряча свой страх в объятиях друг друга. Наша дочка извивалась от жестокой боли, а мы ничего не могли сделать – только ждать и молиться, когда врачи начали внутривенно вводить ей антибиотики. Никаких обезболивающих применять было нельзя, пока не определен диагноз.

Врач старался смотреть в сторону, сообщая новости. Хотя я худо-бедно понимала нидерландский, Фрэнк переводил его слова на английский:

– У Оливии бактериальный менингит – его еще называют гемофильной инфекцией. Сейчас начнут курс стероидов, обезболивающих и специфических антибиотиков, чтобы атаковать бактерии. Он говорит, что она, вероятно, будет дышать только через кислородную маску и у нее могут отказать почки. Возможно, она ослепнет или оглохнет… – Последние слова он едва смог выговорить.

«Боже, не может быть, чтобы это происходило на самом деле! Пожалуйста, забери меня из этого кошмара», – это были мои единственные мысли. В чем я ошиблась, где моя вина? Бесконечные «если бы»… Как она могла так сильно заболеть? Почему это случилось через шесть недель после нашего переезда в новую страну, а не в Америке, где я говорила на местном языке и понимала устройство системы здравоохранения? А теперь мы здесь: ни друзей, ни церкви, ни социальной сети.

Паника резала меня, как ножом. Фрэнк крепко обнял меня. Страх и отчаяние сближали нас. Я задумалась, хватит ли у него сил пережить смерть Оливии… или ее выздоровление.

Фрэнк вышел, чтобы позвонить на другую сторону океана, а я осталась у койки Оливии. Мне было так одиноко!

Врачи атаковали ее крохотное тельце все новыми антибиотиками, стероидами и обезболивающими. Они делали все, что в их силах, но прогноз оставался неутешительным. Состояние было слишком серьезным, чтобы перевозить ее в детскую больницу; дорогу она бы не пережила.

Оливия стонала от боли и, похоже, была в полубреду. Под ее глазами полумесяцами залегли темные тени, и сухие потрескавшиеся губы оставались приоткрытыми. Я убрала тонкие прядки светлых волос с ее лба. Она смотрела на меня остекленевшими жалобными глазами, словно моля хоть что-то сделать.

– Я люблю тебя, Ливи. Я останусь рядом с тобой, здесь. Я не уйду.

Это было лучшее, чем я могла ее утешить.

Посреди ночи, беспомощно глядя на страдания Оливии, я молилась Богу, чтобы Он либо поскорее забрал ее, либо исцелил. В этот момент я ощутила судьбоносное откровение: Оливия принадлежит не мне, а Ему. Она дитя Божье, и Он полностью властен над ее жизнью. Нам просто дали ее взаймы. И тогда я поняла, что Бог отозвался на мою молитву: дочка выживет. С этого момента она действительно начала поправляться.

Мы чувствовали, как нас поддерживали молитвами все наши друзья и родственники по другую сторону океана. Мы ощущали силу и покой, идущие извне.

Проведя месяц в больнице, Оливия вернулась домой, разучившись ходить и частично оглохнув на одно ухо. Она весила всего около 18 кг. По нескольку раз на дню ее мучили острые головные боли, которые вызывали приступы слез и криков. Улучшения происходили медленно, но она была жива.

В августе, через четыре месяца после выписки из больницы, мы переехали из Голландии в Юж-ную Францию, потому что Оливии нужно было солнце. Мы решили побывать в Лурде, где в 1858 году благословенная Дева Мария восемнадцать раз являлась Бернадетте Субиру, четырнадцатилетней крестьянской девочке. Оливия слышала о тысячах чудесных исцелений, которые происходили там с тех пор, и хотела погрузиться в целительные купальни. Мы объяснили, что ждать, возможно, придется долго, поскольку туда приезжает множество больных людей на носилках и в инвалидных креслах. Но дочь была тверда: она рассчитывала на полное исцеление.

Своей очереди мы дожидались около двух часов. Оливия, длинноногая пятилетняя девочка, странно выглядела в детской коляске, но ей было все равно. Атмосфера была спокойной и безмятежной. Подошла ее очередь, и помощники, прошептав молитву по-французски, погрузили ее в каменную ванну.

Выйдя из воды, Оливия объявила:

– Эта вода святая. Бог исцелил меня.

Так оно и было.