Куриный бульон для души. 101 история о женщинах

Мы с приятельницей заканчиваем наш совместный ланч и уже готовы разбежаться. И тут она сообщает, что они с мужем задумались о ребенке. Биологические часы начали обратный отсчет… В общем, она стоит перед выбором – рожать сейчас или никогда.

– Мы решили устроить опрос, – говорит она то ли в шутку, то ли всерьез. – Вот ты как думаешь: стоит мне родить ребенка?

– Вообще-то это изменит всю твою жизнь, – осторожно замечаю я.

– Я знаю, – отвечает она. – Уже не поваляешься в постели по утрам, и никаких спонтанных поездок.

Но я имею в виду другое – то, чему не учат в школе материнства и на курсах для будущих мам.

Физические травмы, нанесенные деторождением, быстро заживут. Но само материнство станет для моей подруги эмоциональной раной, открытой и никогда не заживающей.

Она уже не сможет читать новости, не спрашивая себя невольно: «А что, если бы это случилось с моим ребенком?» Ей станет страшно узнавать о разбившихся самолетах и сгоревших домах. Ее будут преследовать картины этих трагедий. При виде фотографий голодающих детей она поймает себя на мысли, что самое ужасное – видеть, как умирает твой ребенок.

Я смотрю на руки подруги с великолепным маникюром, на ее модную одежду и понимаю, что все это кончится. Какой бы она ни была утонченной, материнство превратит ее в примитивную самку, оберегающую своего детеныша. От любого крика «Мама!» она уронит недоеденное суфле в хрустальный бокал и помчится на зов.

Сколько бы сил она ни вложила в свою карьеру, в профессиональной сфере материнство станет для нее серьезным ударом, от которого она вряд ли оправится. Она, конечно, наймет няню, но однажды по пути на важную деловую встречу она вдруг вспомнит сладкий запах своего малыша. Ей придется напрячь всю волю, чтобы не броситься проверять, что с ребенком все в порядке.

Самые заурядные бытовые вопросы окажутся совсем не простыми. Когда пятилетний мальчик впервые захочет пойти в мужской, а не в женский туалет в «Макдоналдсе», ей нелегко дастся это решение. Посреди ресторана, под крики чужих детей она будет оценивать взросление сына и гнать от себя страхи, что в мужском туалете его подстерегает педофил. У себя в офисе она может быть какой угодно жесткой и уверенной в себе, но как мать она никогда не перестанет волноваться за своего ребенка.

Конечно, она снова похудеет после родов, но уже никогда не будет воспринимать себя такой, как прежде. Ей всегда казалась важной ее собственная жизнь, но теперь она будет готова в любой момент отдать ее за свое дитя. Она захочет жить долго не для того, чтобы осуществить свои мечты, а чтобы увидеть, как сбываются мечты ее ребенка. Небольшой шрам от кесарева сечения станет для нее памятным знаком дороже любых наград.

Отношения моей подруги с мужем изменятся, и совсем не так, как ей сейчас кажется. Мне бы очень хотелось, чтобы она могла еще сильнее полюбить своего мужчину за то, что он играет с малышом и заботится о нем.

Я надеюсь, она почувствует связь со всеми женщинами, которые на протяжении всей истории отчаянно пытались прекратить войны, остановить пьяных водителей и положить конец предрассудкам. И тогда она поймет, почему я трезво рассуждаю о самых разных вещах, но становлюсь невменяемой, когда речь заходит о потенциальной угрозе ядерной катастрофы, которая может выпасть на долю моему ребенку.

Я хотела бы передать ей восторг мамы, когда ее мальчик впервые отбивает мяч бейсбольной битой. Рассказать, как радостно смеется ребенок, который впервые в жизни погладил по мягкой шерсти собаку. Объяснить, что материнство – это такое счастье, от которого бывает даже больно.

Подруга смотрит на меня удивленно – она заметила слезы в моих глазах. «Ты об этом никогда не пожалеешь», – произношу я наконец. Я сжимаю ее ладонь и молюсь за нее, за себя и за всех женщин на земле, которые стоят на пороге самого святого своего призвания.

Дейл Бурк

Прислала: Карен Уиллер

Я смотрю, как ты спишь

Мое драгоценное дитя, я тихонько зашла в твою комнату, чтобы посмотреть, как ты спишь. Твои глаза закрыты, мягкие светлые волосы обрамляют лицо, которое во сне кажется лицом херувима. Только что я сидела у себя, занимаясь разными бумагами, и вдруг, вспомнив события сегодняшнего дня, почувствовала непереносимую грусть. Я уже не могла сосредоточиться на работе и пришла посмотреть на тебя.

Утром я торопилась. Ты выводил меня из себя, слишком долго одеваясь, и я несколько раз попросила тебя не копаться. Я отругала тебя за то, что ты потерял талончик на обед в школьной столовой, и с укоризной посмотрела на испачканную за завтраком рубашку.

– Ну когда же это закончится? – спросила я и вздохнула. Ты только улыбнулся и сказал: «Пока, мама!»

После обеда мне надо было сделать несколько важных телефонных звонков. Ты играл в своей комнате, махал руками и громко пел. Все игрушки ты рядами расставил на кровати. Я попросила тебя утихомириться, вернулась к себе и час проговорила по телефону.