Куриный бульон для души. 101 история о женщинах

Мы переплыли пролив, и мои приключения начались. Семья, в которой я должна была жить, встретила меня в Париже и показала разные достопримечательности. Особенно мне запомнились великолепные виллы на Луаре. На машине мы доехали до небольшой деревни Аржан-сюр-Солдре, где мне предстояло прожить четыре недели. Но на самом деле я провела там только три.

Время текло незаметно. Вокруг было много молодых людей, хотя, по-моему, они быстрее осваивали с моей помощью английский, чем я – французский. Но у меня складывалось ощущение, что во Франции творится что-то не то. Люди слишком часто говорили о войне.

15-летней девушке сложно представить себе, что такое война. Один из жителей деревни, который очень плохо говорил по-английски, отвел меня в сторону и стал показывать заголовки газет. «Не пора ли тебе ехать домой?» – спросил он. Я сказала, что не тороплюсь. Франция очень близко от Англии, и добраться отсюда можно очень быстро.

Тем временем атмосфера становилась все более напряженной, и я это чувствовала. У моих родителей не было телефона, они не отправляли мне телеграмм, и я не знала, как поступить. Но проснувшись однажды утром, я вдруг поняла, что мне пора ехать домой. Интуиция подсказывала, что я должна немедленно вернуться в Англию. Я поговорила об этом с людьми, у которых жила. Прежде они не советовали мне уехать раньше, но тут сразу начали готовиться к поездке.

На следующее утро мы с моей французской «матерью» приехали в Париж. Улицы города были безлюдными, за исключением многочисленных грузовиков с солдатами, направлявшихся к линии Мажино.

Дорога в Англию заняла в три раза больше времени, чем путешествие на континент. Поезд прибыл в Лондон в полночь. От вокзала до моего дома было приблизительно десять километров. Автобусы уже не ходили, и такси не было видно. Родители не знали, во сколько я приеду, потому что поезда перестали ходить по расписанию. Десять километров до дома я прошла пешком и с чувством необыкновенного облегчения позвонила в дверь нашей квартиры.

Через несколько дней началась Вторая мировая война.

Я не знаю, что заставило меня уехать из Франции раньше, чем я планировала. Наверное, это был здравый смысл, но скорее всего, главную роль тут сыграла интуиция, которая спасла меня от перспективы провести несколько военных лет в чужой стране.

Морин Рид

Связь

У нас с матерью есть удивительная способность общаться на расстоянии.

Четырнадцать лет назад я жила в Эвансвилле, штат Индиана, на расстоянии 1200 километров от матери – моего лучшего друга и советчика. Однажды утром я почувствовала непреодолимое желание позвонить и узнать, как у нее дела. Потом я подумала, что это не лучшее время для звонка. Моя мать работала учительницей в четвертом классе и в 7.15 утра собиралась на работу. Из-за нашего разговора она могла опоздать.

Но что-то подсказывало мне, что это надо сделать. Я набрала номер, мы с мамой поговорили несколько минут, и она уверила меня, что у нее все в полном порядке.

Во второй половине дня в моей квартире раздался телефонный звонок. Это была мать. Она сообщила, что в то утро я, возможно, спасла ей жизнь. Из-за нашего разговора она вышла из дома на три минуты позже и не попала в серьезную аварию, которая произошла на автостраде как раз в то время и в том месте, где она должна была проезжать. В той аварии несколько людей погибло и многие пострадали.

Восемь лет назад я узнала, что беременна своим первым ребенком. По мнению врача, я должна была родить 15 марта. Но я сказала ему, что рожу позже, между 29 марта и 3 апреля, когда у моей матери будут каникулы. Доктор настаивал на своем, и я не стала спорить. Ребенок родился 30 марта, а мама приехала 31-го.

Через шесть лет я снова была на сносях. Доктор сказал, что роды будут в конце марта. Я ответила, что это случится раньше, потому что школьные каникулы – в начале месяца. На этот раз улыбнулись мы оба. Ребенок появился на свет 8 марта.

Два с половиной года назад мама заболела раком. Она потеряла силы, энергию, аппетит и способность говорить. Я провела с ней выходные в Северной Каролине и должна была возвращаться на Средний Запад. Перед отъездом я присела у ее кровати, взяла ее за руку и спросила: «Ты хочешь, чтобы я вернулась?» Она попыталась кивнуть, но ей удалось только расширить глаза в знак согласия.

Через два дня отчим сообщил, что мать при смерти. Родственники собрались, чтобы с ней попрощаться. Священник читал молитвы, которые я слышала по телефону на громкой связи.

В ту ночь я пыталась мысленно проститься с матерью. На следующее утро мне позвонили и сказали, что мать жива, хотя находится в коме и может умереть в любую секунду.

Но она не умерла ни в тот день, ни на следующий. Каждое утро звонили и говорили, что мать все еще жива. С каждым днем мне было все больнее это слышать.

Прошло четыре недели. Только тогда я поняла, что мать ждет моего возвращения. Она же дала мне понять, что хочет, чтобы я вернулась.