Куриный бульон для души. 101 история о женщинах

Большинство прекрасных вещей приходит в нашу жизнь парами, тройками, десятками или даже сотнями. Масса звезд, роз, закатов, радуг, много братьев и сестер, теть и дядь, двоюродных родственников – но только одна мать.

Кейт Дуглас Уигген, американская писательница

Она безвольно сидит напротив телевизора. Такое ощущение, что ей совершенно все равно, что по нему показывают, главное – не надо вставать и переключать каналы. Теперь ей сложно делать многое, в том числе и ходить. Ей нужна помощь, чтобы одеться, поесть и помыться. Не потому что она стара – ей всего 48 лет, но у нее проблемы с головой. У нее болезнь Альцгеймера. И она моя мать.

Кажется, еще вчера я была ребенком, и мы вместе ходили на прогулки. Мама очень любила природу. Она приводила меня на берег моря, чтобы посмотреть на лужи на песке после отлива. Мы прыгали с камня на камень, стараясь держаться подальше от волн. Мы рассматривали морских ежей с фиолетовыми иголками и ярких морских звезд. Мы гуляли по лесу, ощущая влажный запах преющих листьев, и обходили огромные, как небоскребы, секвойи.

На маму сильно повлияла политическая активность 1960-х годов. Она верила, что надо бороться за правое дело и протестовать против несправедливости. Она не была политическим радикалом, ее просто волновала судьба людей и мира, в котором мы живем. Я помню, как она отвела меня на мирный марш протеста, когда мне было около 10 лет. Марш проходил ночью по центру города. На нем не было выступлений и речей. Каждый из участников нес зажженную свечу, символизировавшую надежду на то, что мир станет светлее и лучше.

Моя мать была учительницей и получила образование, когда я сама ходила в начальную школу. Не представляю, как ей это удалось. В любой момент она была готова мне помочь, хотя сама была занята учебой. Большинство родителей выбирает детский сад или школу поближе к дому, но моя мать отвела меня в несколько школ, и мы выбрали ту, которая нам обеим больше всех понравилась.

Я смотрю на свою дочь и часто вижу в ней свою мать. У нее такие же светлые волосы с коричневыми прядями. Ее подбородок выдается вперед, а на веке одного глаза есть складка, которой нет на другом глазу. Те же черты моя мать в свое время заметила и у меня.

Я окружаю себя предметами, которые напоминают мне о матери. Когда я пью травяной чай, его запах напоминает мне, как мать сидела со мной ночами во время болезни. Я пользуюсь кремом для рук и лаком для волос, которыми пользовалась моя мать. Когда я слышу протестные песни Джоан Баэз и регги Джимми Клиффа, то слышу голос матери. Не проходит и дня, чтобы что-нибудь – запах, песня или вкус – не напомнило мне о ней. Это успокаивает меня и помогает вспоминать детство, когда моя мать была здорова.

Альцгеймер быстро украл ту женщину, которую я знала. Раньше мама принимала такое активное участие в моей жизни, а теперь она часами сидит не шелохнувшись. Две стихотворные строчки о последствиях болезни Альцгеймера прекрасно передают то, что я чувствую:

Мама, мама, с ярко-голубыми глазами,
Они пусты, и мое сердце обливается слезами.

Моя мама уже не помнит того, что она сделала для меня, но я этого не забыла. Сейчас самое сложное для меня – научиться любить эту, нынешнюю маму, потому что я слишком хорошо помню ее прежней. Каждый вечер я молюсь о ней. Раньше я просила Господа, чтобы нашли лекарство от болезни Альцгеймера. Но сейчас я прошу: «Господи, пусть она будет так же счастлива в своем мире, какой счастливой сделала когда-то меня». И иногда, в надежде на то, что она меня услышит, я шепчу ей: «Мама, я тебя люблю».

Саша Уильямс

Нити, которые нас связывают

Любовь вечна, она отрицает ход времени.

Анна-Луиза Жермена де Сталь, французская писательница

Лоскутное одеяло было очень старым. Его шелковая часть почти вся истлела и рассыпалась, но в целом оно оставалось великолепным. Это было классическое лоскутное одеяло с вышитыми избушками. Старое одеяло берегли и обходились с ним очень аккуратно.

Учительница по вышиванию подняла одеяло, чтобы всем нам было его хорошо видно.

– Судя по рисунку и орнаменту, популярным в середине XIX века, одеяло сшили именно в этот период. У тех, кто его делал, было много материала. И я обратила внимание, что его разрезали пополам.

Присутствующие издали вздох разочарования. Кто позволил себе разрезать такую прекрасную вещь?!

Может быть, все произошло вот как…

1852 год. Телеги переселенцев двигались на запад…