Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде

– Давайте по очереди, – сказал их папа. – И не забывайте рассказывать маме, что вы получили.

Я вздохнула про себя. Забота мужа грела мне сердце, но дети пребывали в таком восторге, что им не так-то легко было выполнить эту просьбу.

– Смотри, что я получил! – сорвав бумагу, Джо положил подарок мне на колени.

Я протянула руку.

– Покажи мамочке.

На самом деле мне хотелось видеть не подарок, а радость на их лицах. Я умирала от желания разглядеть блеск их глаз в тот момент, когда они обнаруживали под елкой именно то, о чем просили весь год.

И тут я поняла, что мои сожаления лишают меня истинной радости Рождества. Поборов искушения провалиться в бездну отчаяния, я сдержала слезы.

Муж подошел ко мне сзади и шепнул на ухо:

– Все в порядке?

Я кивнула.

– Сейчас вернусь.

Я встала с дивана и пошла обратно в спальню. Сев на кровать, я корила себя за то, что не могу вынести этот праздник в окружении семьи.

Я была такой сильной, я смело встречала все превратности судьбы, но сейчас… Откуда эта печаль, эта тоска, это нетерпение?

Я не могла понять. Прижав платок к глазам, я позволила себе зарыдать.

Муж вошел в спальню и сел рядом.

– Как мне тебе помочь?

От его доброты мне стало еще тяжелее. Я подвела его, стала ему обузой. Под грузом чувств я перестала быть ему женой, а сыновьям – матерью.

Когда боль заполнила все мое существо, я в последний раз всхлипнула и подняла глаза.

– Боже, дай мне сил и смелости, чтобы жить дальше.

– Это пока что лучший подарок! – воскликнул один из сыновей.

Я задержала дыхание. Слова сына позволили мне понять истину, которая раскрыла глаза моего сердца. Он радовался подарку. Но свой я упустила, ведь он потонул в ужасной тоске. Мой главный подарок заполнял пустоту моего темного мира. И он был в гостиной – шум голосов, объятия маленьких рук и чудесная мелодия каждого: «Мамочка, я тебя люблю!»

Сунув скомканный платок в карман, я протянула Джину руку.

– Пойдем. Не хочу упустить ни минуты.

Я попросила Бога помочь мне вынести это. Но Он помог мне не только выдержать испытания, но и научиться радоваться тому, что не ограничивается зрением: теплу любви, ее истинному значению и смыслу.

Прошли годы, и теперь я хожу по другим магазинам. Шагая по дорогам жизни, я совершаю самые важные сделки. Я кладу в тележку огромную коробку благодарности за то, что у меня есть, ящик творческого умения справляться со всеми задачами мамы и жены, хороший запас смелости противостоять мрачным мыслям и несколько банок чувства юмора.

Имея все необходимое, чтобы заботиться о семье, я с нетерпением жду каждого Рождества, когда дар любви близких услаждает взор моего сердца.

Джанет Перес-Экклз

Глава 6 Лучший подарок

Любовь в квадрате

Быть отцом отца особенно приятно.

Неизвестный автор

В прошлый Сочельник у нас случилось чудо. Как и самое первое рождественское чудо, это было чудо рождения. Только оно произошло не в хлеву, а в современной, оснащенной по последнему слову техники больнице. Вместо яслей, полных соломы, наша рождественская малышка лежала в теплой, тщательно стерилизованной, уютной кроватке. Хотя рядом и не было скота и пастухов, вокруг собралось множество медицинских сестер, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек, кузенов и кузин. Не говоря уж о мудреце, он же доктор, который тоже заглядывал к нам время от времени. С востока, насколько я помню.

Конечно, каждый день на планете рождаются десятки тысяч людей, и наш опыт был не более «чудесен», чем любой другой. Но для меня он стал волшебным превращением. У меня на глазах мой сын стал отцом, моя жена – бабушкой, мои дочери – тетушками, мой младший сын – дядюшкой, а баскетбольный мяч в животе у невестки – самой милой внучкой на свете.

И это было чудо.

В тот долгий и… да, почти священный Сочельник случилось много всего удивительного. Нет, ангелы не трубили с небес и на небосклоне не зажглась новая звезда в честь малышки Бекки. Но восьмилетний Джон с восторгом сообщал всем и каждому: «Я стал дядей! Я стал дядей!». Две бабушки – одна уже заслуженная, а другая начинающая – по очереди следили за персоналом больницы, чтобы удостовериться, что «их» внучка окружена заботой. Две семьи вместе стояли перед окном палаты для новорожденных, охая и ахая при виде маленького темноволосого комочка, который символизировал их слияние.

Но для меня главным был сын. Его радостные глаза, когда он поднял дочку, чтобы вся семья смогла ее разглядеть. Его тревога, с которой он наблюдал за тем, как малютке Бекки делают анализы. Его умиротворение, которым он так и лучился, сидя в кресле-качалке вместе с дочуркой на руках.