Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде

Мы и не заметили, как елка оказалась наряжена. Она была очень красивой, ее аромат наполнял комнату, а игрушки возвещали о наступлении нового Рождества. Я по традиции принесла эгг-ног и печенье. Это всегда была кульминация вечера, а приезд моей дочери казался рождественским подарком.

Дарла вдруг посерьезнела и сказала, что ей нужно кое-что мне сообщить. По тому, как она вела себя, я поняла, что ей очень страшно.

Я села на диван, готовая ко всему, что могла сказать мне юная студентка. Она подсела поближе. Мое сердце тревожно колотилось. Затем очень мягко и заботливо Дарла заглянула мне в глаза и призналась:

– Мама, мне никогда не нравилось это печенье.

Ох, какое же облегчение я испытала! И лишь потом поняла, как важны мне были ее слова. Почему она никогда об этом не говорила? Все эти годы она терпеливо ела печенье, потому что не хотела меня обидеть и испортить традицию. С детского сада и до колледжа она даже не заикнулась об этом. Я не подозревала, но из года в год она таким образом дарила мне свою детскую любовь!

Значение Рождества по-особому открылось мне в тот год. Я навсегда запомнила тот вечер, когда на дереве мерцали огоньки, наши сердца ликовали, а моя дочь преподала мне очень важный урок: лучшие подарки не всегда лежат под елкой.

Д. Кинза Кристенсон

Глава 9 Все, что я хочу на Рождество

В ожидании кукольной кроватки

Мне нравилось у них дома. Все в нем пропахло стариной, ветхой, но умиротворяющей; вся мебель была пропитана запахами еды.

Сьюзен Страсберг, актриса

В те годы высокие тополя обрамляли серую подъездную дорожку к старенькому дому на ферме. Пол в столовой был уложен под наклоном, и мы не могли найти лучшего места для катания в носках по истертым деревянным половицам.

Мне было семь лет, и мне запретили заходить на кухню, где дедушка мастерил рождественские подарки. Я слышала, как он что-то пилит, и видела опилки, залетающие в неровные трещинки старой обивки. Частички опилок попадали мне в глаза, но это было не важно. Когда тебе семь лет, с приближением Рождества ты непременно ждешь чуда. И это чудо случилось.

Мы всегда навещали дедушку с бабушкой по выходным, и в тот год дни перед Рождеством были полны нестерпимого ожидания. Что мастерил мой долговязый дедушка? Даже в том возрасте я могла прочитать его историю по рукам – сильным, но мягким, грубым, но добрым. Он выращивал овес в полях, а еще ухаживал за садами, урожай с которых мы консервировали или складывали в погреб. Он отдыхал, читая газету или роман Зейна Грея[13]. Дедуля любил читать.

В то Рождество он все свободное время проводил на большой кухне, мастеря поделки из дерева. Он сидел у кухонной печи, которая согревала дом и помогала бабушке стряпать ее фирменный рождественский хлеб и печенье с патокой. После обеда, когда посуда была убрана, дети прибегали играть в столовую. Мы с двоюродным братом и сестрой шумно озорничали, но всегда приглядывались и прислушивались к тому, что происходило за кухонной дверью.

Что он делал? Что-то деревянное – это я точно знала. Мы слышали не только звуки пилы, но и стук молотка; а еще мы чуяли густой запах лака с примесью жевательного табака из дедушкиного клетчатого кисета.

Я помню, что не просила в подарок ничего деревянного. Мне хотелось только куколку с маленькими светлыми косичками. Значит, это кроватка для куклы! Я была уверена, что это кроватка. Под конец я вообще вообразила себе двухъярусную кровать с лоскутными покрывальцами, сшитыми моей бабушкой. Если очень повезет, то она смастерит и кукольную одежку. Я даже знала, куда поставлю кроватку: чуть справа от небольшой лесенки, которая вела в мою спальню.

Я не рассказала кузенам о своей догадке. Впрочем, брату было бы все равно.

Мама всегда готовила к Рождеству устричный бульон. Она накрывала стол скатертью, расставляла на ней фарфоровую посуду и гравированные бокалы на длинной ножке, клала серебряный половник. Бабушка и дедушка присоединялись к нам. Я не удивилась тому, что взрослые перешептываются. Я была очень наблюдательна, и от меня не укрылись следы, ведущие от старенького дедулиного пикапа к боковому крыльцу.

Предвкушая, что вскоре увижу кроватку моей мечты, я промаялась весь канун Рождества. Ожидание измучило меня, мне еще не приходилось ничего ждать с таким нетерпением. Мысль о кукле и ее двухъярусной кроватке так поглотила меня, что я даже не думала о других вариантах. Наконец я уснула.

Спросонья я услышала, как мой брат пронесся вниз к передней лестнице. За дверью пахло корицей. Утро наступило, хотя я уже не чаяла. Настал момент истины. Пришла пора смотреть, что дедуля прятал за закрытыми дверями.