Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

Я был уверен, что Господь мне поможет. Каждое утро пять дней в неделю на протяжении семи недель меня лечили радиацией. Во время процедуры, которая занимала тридцать минут, моя голова была пристегнута к столу так, что я не мог ею пошевелить. На голову надевали устройство, которое я называл «обтекателем Бэтмена». Это была белая нейлоновая сетка, сотканная по размеру моей головы, лица и плеч. Вшитые в ткань болты привинчивали к столу. Вокруг двигалось устройство, из которого шел направленный поток радиации. Все полчаса процедуры я молился.

Иногда меня спрашивают, остались ли побочные эффекты. Я отвечаю, что остались: когда я ночью встаю в туалет, мне не надо включать свет, потому что я сам свечусь.

На протяжении семи недель каждую среду мне делали химиотерапию. Процедура занимала добрую половину дня, и в это время я сидел, накрытый мягким одеялом, в удобном кожаном кресле. Раствор, который вводят в вену, действует на человека так: хочется спать, становится холодно и часто хочется в туалет. На большой зал, в котором было много пациентов, был всего один туалет, и перед дверью часто выстраивалась очередь людей с переносными капельницами. Каждый из нас был на долгое время связан с капельницей, которую приходилось таскать за собой.

Меня предупредили, что рано или поздно мне придется вставить зонд для искусственного кормления. «Бог ты мой! – подумал я. – Только этого мне не хватало! У меня с аппетитом всегда было все нормально». Но если шея и голова получают сильную дозу радиации, глотать становится невозможно.

Мне сказали, что доктор Каттау, который должен был вставить мне зонд, был личным гастроэнтерологом Рональда Рейгана. Наверное, мне об этом сообщили, чтобы я не волновался. Перед тем как мне дали наркоз, я сказал доктору Каттау, что недавно разговаривал о нем с Нэнси Рейган. Доктор с удивлением спросил, что же она мне ответила. Я обещал все ему рассказать, когда проснусь от наркоза.

На самом деле зонд для искусственного кормления был не такой уж неудобной штукой. Он выходил у меня из середины живота, а шланг оборачивали вокруг талии, как ковбойское лассо, и прикрепляли к коже «липучками». Я стал так похож на ковбоя, что подумывал попросить у медперсонала огромную ковбойскую шляпу. Но вместо шляпы мне дали огромный шприц без иголки и стопора. Шесть раз в день я раскручивал лассо, присоединял к его концу шприц, в который была залита банка бодяги под названием Boost Plus. Я однажды попробовал ее на вкус и порадовался, что мне не надо ее пить. Любопытно, что, когда я после этой процедуры промывал шланг стаканом воды, у меня во рту и в горле становилось мокро.

Наконец забрезжил свет в конце туннеля. Диагноз мне поставили в июне 2007 года, а в октябре того же года объявили, что рака у меня больше нет. За это время мои отношения с Богом и членами моей семьи стали еще ближе, и я стал лучше понимать, что в жизни важно, а что – нет. Я до сих пор каждый день благодарю Господа за свое выздоровление и всеми силами пытаюсь помочь больным раком. Кстати, доктор Каттау отомстил мне за шутку о Нэнси Рейган. Он с силой выдернул из меня зонд для искусственного кормления, хотя говорил, что будет совсем не больно.

Ник Никсон

Неожиданные подарки

Жизнь коротка, поэтому живите. Любовь редко встречается нам на пути, поэтому хватайте ее и не отпускайте. Если появляется страх, то не убегайте, а смотрите беде прямо в глаза. Воспоминания очень дороги, поэтому цените их. Жизнь у каждого из нас только одна, поэтому живите!

Неизвестный автор

Я пришла в себя после операции по удалению совершенно неопасной кисты на яичниках, и врач ошарашил меня страшной новостью. Он сообщил, что у меня рак. О Господи! И не просто рак, а рак яичников, «тихий убийца».

В голове роилась сотня вопросов. Выживу ли я? Что со мной произойдет? Как мне рассказать страшную новость родным и близким? Потеряю ли я волосы?

Все закрутилось очень быстро. Химиотерапия началась через две недели после того, как мне поставили диагноз. Мне сказали, что через четырнадцать – семнадцать дней волосы выпадут. За полгода до этих событий я вышла замуж. Как будет относиться мой муж к бледной и опухшей лысой жене со шрамами и другими последствиями лечения? Как я смогу сохранить красоту, обаяние и уверенность, которые помогли мне завоевать его? Стоит ли мне отпустить его на все четыре стороны? Ведь, в конце концов, когда он на мне женился, он не подписывался под тем «приключением», которое мне предстояло совершить.