Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

Но Сонины слова запали мне в душу. Я взяла свою белую трость и пошла в магазин школьных принадлежностей, где купила несколько банок акриловой краски и бумагу.

Я не умела рисовать пальцами. Я хотела и одновременно боялась начать. «Но, с другой стороны, – думала я, – что мне мешает? Или все будут надо мной смеяться?»

Я вернулась домой и обнаружила, что у меня нет мольберта. Тогда я решила рисовать на кухонном столе. Я вылила краску в емкости на специальной палитре из картона и задумалась, что именно буду рисовать.

Раньше я делала портреты знаменитостей, копируя их с фотографий.

Сейчас я не в состоянии была рассмотреть даже цветок, если бы захотела его нарисовать. Я жила довольно близко от реки Огайо, но не могла ее достаточно хорошо разглядеть, чтобы нарисовать пейзаж.

У меня не было опыта создания оригинальных художественных работ. Так что же мне остается?

Я расстроилась и даже подумала, что зря ходила в магазин за красками. Потом я вспомнила, что писала мне Соня: надо полагаться не на зрение, а на интуицию, воображение и память.

До этого я рисовала исходя из того, что видела перед глазами. Теперь мне надо было изменить свой подход.

Полчаса я стояла, собиралась с мыслями и внутренне готовилась. Потом мне понадобилось всего несколько минут, чтобы решить, что именно я буду рисовать по памяти. Это будут пейзажи моего детства, проведенного в штате Кентукки: амбары, стога сена, фермы и цветы. Я очень любила природу тех мест, и она буквально стояла у меня перед глазами, словно я ее видела в реальности.

Я почувствовала, что на глазах появляются слезы, а в горле – комок. Я погрузила кончики пальцев в краску и начала водить ими по бумаге.

Я не представляла, что у меня получится, и чувствовала себя как ребенок. Но я продолжала накладывать широкие мазки, воспроизводя картины из своих воспоминаний детства.

Я закончила картину, но своими слабыми глазами не могла рассмотреть ее и решила, что должна показать кому-нибудь мою работу.

На следующий день я пригласила на обед одну из своих лучших подруг. Эта женщина тоже была художницей. Она внимательно посмотрела на мою работу и сказала: «Не могу сейчас точно ничего сказать. Продолжай, попробуй еще».

Я восприняла ее слова как знак одобрения.

Когда подруга ушла, я ходила по квартире в раздумьях. Ко мне возвращалась надежда, что я могу продолжать заниматься искусством, но не так, как раньше.

Может быть, мои картины не будут самыми идеальными, но это будут мои авторские работы.

Я решила, что все должно получиться хорошо.

Новый стиль рисования открыл мне новые возможности. Мои работы показывали на местных выставках и кое-какие из них купили.

Я испытала большую радость и удовлетворение от того, что продолжила писать и могу помогать другим людям. Я стала преподавать рисование пальцами детям по программе Camp Discovery. Меня приглашали выступать перед учителями, работающими со слабовидящими и слепыми детьми и взрослыми.

Мои новые работы доказывают всему миру, что слабовидящие и слепые люди способны заниматься художественным творчеством.

Тэмми Рагглз

Потери, сожаления и тянучки

Самое страшное бессилие – это неправильный настрой.

Скотт Гамильтон

Примерно за неделю до Рождества я получила посылку от старой подруги по колледжу.

– Можно открыть? – спросила моя дочь Лея.

– Конечно, – ответила я, ставя в духовку поднос с печеньем.

Она открыла посылку, из которой высыпались конфеты и небольшой запечатанный пакет. На лице дочери появилось недоумение.

– Зачем она тебе прислала тянучки Laffy Taffy? Я усмехнулась:

– Мы с ней ели их, когда готовились к сессии. Как давно это было! На каждом фантике напечатана шутка.

В магазине при общежитии колледжа эти конфеты продавали по десять центов штука. Это были квадратные крупные тянучки со вкусом фруктов. Помню, что моим любимым вкусом был тогда банановый.

Лея жевала конфету, читая напечатанную на фантике шутку. Ее сестра Хлоя тоже съела одну конфету.

– А ты не хочешь? – спросила меня Хлоя.

– Не отказалась бы, но не хочу убивать свои пломбы, – ответила я. – Нет никакого желания идти к зубному прямо перед Рождеством.

Девочки съели все конфеты, а я развернула пакет и прочитала вложенную в него записку: «Просто решила тебе послать что-нибудь душистое. Успехов, Лиза». Внутри оказалось два освежителя воздуха для салона автомобиля – один пропитанный сандаловым маслом, другой лавандой.

– Ух ты, – оценили дочки, – здорово пахнет! А ты что-нибудь чувствуешь?

Я держала освежители прямо под носом, но не чувствовала их запаха. Я не различала запахи уже десять лет. Я невольно рассмеялась – надо же получить два подарка, которые Лиза так заботливо выбирала, и быть не в состоянии оценить ни один из них!

Я не могла винить свою старую подругу. Когда мы с ней в последний раз общались лично, у меня были нормальное обоняние и здоровые зубы. Но потом появилась аутоиммунная болезнь, или синдром Гужеро-Шегрена, который повлиял на мои слюнные железы. У меня начали сыпаться зубы, и я перестала различать запахи.