Куриный бульон для души. Я решила – я смогу! 101 история о женщинах, для которых нет ничего невозможного

Вот почему так важно проговаривать эти ответы вслух. Возможность выговориться беспрепятственно позволяет нам выплескивать сильные эмоции. Делая это, мы достигаем большей объективности; наше зрение проясняется. И внезапно все обретает смысл. Мы не только видим решения своих проблем, но и понимаем, почему вообще эти проблемы возникли. А самое главное, мы признаем и благодарим и проблемы, и их решения – как необходимые аспекты нашего собственного пути.

То же было и с Джули. Пока она продолжала, никем не прерываемая, рассказывать свою историю, слезы шли на убыль, а ее взгляд становился все острее. Без всякой нашей помощи – если не считать искреннего принятия и настоящего слушания – Джули находила одну идею за другой, придумывая, как ей изменить подход к своей повседневной жизни. С каждой озвученной мыслью ее голос становился сильнее и увереннее. Вскоре слезы на ее глазах сменились блеском надежды и уверенности.

Потом, когда мы уже расходились по домам, Джули подошла ко мне, обняла и, отстранившись, сказала:

– Знаете, я на самом деле даже не представляла, что во мне есть все эти ужасные эмоции. Спасибо вам, что создали такое место, где можно со всем разобраться, посмотреть ясным взглядом и избавиться от этого. Я сегодня ухожу отсюда с верой, что смогу справиться с материнством – и справиться хорошо. Спасибо, что помогли мне это понять!

– На здоровье, Джули, – ответила я со всей искренностью. – Спасибо за то, что вы копнули так глубоко и доверили мне все эти мысли. Для меня высокая честь быть свидетельницей того, как вы обнаружили ответы, которые созрели в глубине вашей души.

Клэр Макгэрри

В первых лучах рассвета… [4]

Если ты должна это сделать, значит, ты поступаешь правильно.

Кэти Валентайн

– Полковник хочет вас видеть, – сказал командир нашего звена, когда я поставила на стол свой оливково-зеленый рюкзак. Было без пары минут семь утра, и прямое распоряжение от начальства, как правило, могло означать одно из двух: либо меня хотят повысить, либо я где-то серьезно напортачила.

Насколько я знала, повышение мне точно не грозило. По спине пробежал холодок паники, и она явно отразилась на моем лице.

– Расслабьтесь, лейтенант, – посоветовал мне командир. – Думаю, она хочет просто дать вам какое-то поручение в связи с церемонией присвоения новых званий, которая состоится на следующей неделе.

– А-а!.. Ффух, – облегченно выдохнула я, чувствуя, что сердце начинает биться спокойнее, а плечи опускаются. И действительно, когда я явилась в кабинет полковника, она подтвердила, что у нее есть ко мне просьба.

Приказ был прост. Съездить в типографию, взять программки для церемонии, вычитать их и, если все нормально, принести в ее кабинет.

В своей части я работала с документацией, так что вполне логично было попросить меня вычитать программки, и все же что-то в этом приказе казалось мне странным. Я словно ждала какого-то подвоха.

Поначалу все шло согласно плану. Программки отпечатаны, обложка – яркая и привлекательная, и лежали они в двух запечатанных коробках, ну просто забирай и иди.

А потом я открыла программку, чтобы вычитать, и, когда пробегала глазами текст, буквально выпала в осадок.

Последовательность программы мероприятия изложена верно, список почетных гостей подробный и полный, звания и имена награждаемых – все без ошибок.

Обнаружилась только одна проблема: имя певицы, которая должна была вживую исполнять национальный гимн. Я была с ней знакома лично. Она не смогла бы спеть мелодию чисто, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

В армии все церемонии начинаются с исполнения «Знамени, усыпанного звездами». В зависимости от обстоятельств и звания военнослужащего, получающего повышение, гимн может исполняться полным военным оркестром, иногда – одним певцом, а иногда используется записанная инструментальная версия, транслируемая через колонки.

Тот факт, что в программке указан один исполнитель, – не было проблемой.

Проблема в том, что исполнять гимн вживую должна буду я!

Первое, о чем я подумала: это, должно быть, какая-то ошибка. Наверняка кто-то дал моему командиру ложные сведения, будто я умею петь. «Не может быть», – твердила я себе, добираясь обратно в штаб.

Казалось, что коробки с программками весили по пятьдесят килограммов каждая, пока я тащила их вверх по двум лестничным пролетам в кабинет полковника. Я постучалась и, получив разрешение, зашла в кабинет и поставила коробки на пол возле двери. Тем не менее груз с моих плеч так и не свалился.

– Ну что, все в порядке? – спросила полковник, не отрываясь от монитора своего компьютера.

– Ну… Я… просто хотела спросить, – запинаясь, проговорила я, – кто предложил мою кандидатуру в качестве исполнителя гимна? Это какая-то ошибка.

Я была одной из трех женщин в нашей эскадрилье, и хотя мы обожали разыгрывать друг друга и стали близки, как сестры, мне с трудом верилось, что кто-то из них так бы со мной поступил.