Куриный бульон для души. Истории для детей

Когда брат вышел из комнаты, я достала из-под матраса его подарок и положила в свой рюкзак. На следующий день я пришла в школу и попросила женщину, занимающуюся организацией Рождественской ярмарки, поменять цепочку на ту, на которой написано «Мама». Женщина согласилась. Я вернулась из школы и положила коробочку с украшением обратно под матрас.

Когда в день Рождества мама открыла подарок, на ее глазах появились слезы (кстати, мама в то время уже знала всю историю). Брат был очень рад тому, что маме понравилась подвеска, а я была довольна потому, что поступила правильно.

Пока мой младший брат не знает, что я тогда сделала. Но уверена, он хорошо отнесется к моему поступку, когда ему о нем расскажут. Допустим, лет через десять.

Эмили Пуффпафф, 10 лет

Глава 2 Честность

Сказать правду — это лучший выход в любой ситуации.

Элизабет Кэди Стентон, американский общественный деятель, писатель

От мамы ничего не скрыть

Мама разбудила меня рано утром в среду. Настроение у меня было таким же пасмурным, как небо за окном.

В тот день мне предстоял диктант по новым словам. Мой первый диктант в жизни. Я не знала, смогу ли сдать его. И, если честно, у меня не было никакого желания это выяснять. Вот почему еще вечером я придумала, что сделать, чтобы не пойти в школу.

Я открыла глаза и испустила стон.

— Ой, мама, — прошептала я, — как живот болит! — И для пущей уверенности еще раз застонала.

— Только живот? — с заботой спросила мама и приложила ладонь к моему лбу.

— Да пока что, — ответила я.

Мама засунула мне под мышку градусник, и тут же надо мной появилось встревоженное лицо папы. Я всегда была очень здоровым ребенком, редко болела, да и прививки мне делали вовремя. Поэтому родителей очень удивило мое недомогание. Звуковой сигнал термометра возвестил, что температура у меня нормальная. Мама посмотрела на градусник, потом на меня, а потом снова на градусник. Я прямо почувствовала, как она засомневалась. Еще бы: она знала, что у меня будет диктант, сама ведь помогала мне готовиться. А выглядела я вполне здоровой, да и термометр сообщал то же самое.

Мама улыбнулась, попросила меня задрать майку и показать живот.

«Вот она пощупает живот, оставит меня дома, и мне не придется писать этот ужасный диктант», — думала я.

Мама мяла мой живот и с умным видом приговаривала: «Ага… хм… понятно».

Я не удержалась от смеха, взвизгнула и откатилась к стене. Но мама продолжала меня щекотать. Скоро родителям стало понятно, что я не больна. Я говорила, что мне ужасно плохо, а потом, хотя и понимала, что это уже бесполезно, умоляла оставить меня дома. Родители отказали в моей просьбе, после чего я оделась и приготовилась идти в школу.

Написав диктант на «отлично», я поняла: контрольные — не такая уж страшная вещь. С тех пор я больше не притворяюсь больной. Я знаю, что мою маму невозможно обмануть — ведь она работает терапевтом. Ну, и еще потому, что мамы знают все. От них ничего не скрыть.

Эмили Райдер-Лонгмейд, 13 лет

Что же я наделал?

Обычно на школьных мероприятиях я веду себя тихо — сижу и слушаю. Но несколько дней назад на собрании я болтал со своим другом Джейми и никак не мог остановиться. Наш классный руководитель начала ходить между рядами, пытаясь понять, кто же мешает, но, увидев ее, я тут же замолчал и не издал ни звука, пока миссис Нусбаум не села. Как только это случилось, мы с Джейми снова начали болтать, даже не заметив, как к нам подошла учительница физкультуры. Она попросила меня помолчать и вернулась на место.

После собрания классная руководительница спросила, были ли у меня проблемы с учительницей по физкультуре.

— Нет, у меня не было, — ответил я, — она, наверное, с кем-то другим разговаривала.

— Хорошо, что не с тобой, — сказала преподавательница, — а то сейчас бы сидел у меня без перемен.

После этого она объявила перерыв, и все покинули класс. Я вышел на улицу и уже думал, что «пронесло» и больше разговоров на эту тему не будет. Но когда я вернулся, то заметил, что в коридоре учительницы о чем-то говорят и подозрительно поглядывают в мою сторону.

Как только все ученики зашли в класс, мисс Нусбаум сказала, что всем нам надо кое о чем подумать: кто-то болтал во время собрания, и до тех пор, пока этот человек не признается, никто из нас не будет ходить на перемены. Некоторые из моих одноклассников тут же показали на меня, но миссис Нусбаум сказала, что она уже со мной поговорила и это был не я, а врать никакого смысла мне нет. Произнося эти слова, она довольно странно на меня смотрела.

— Ведь это же ты тогда разговаривал, — тихо сказал мне Джейми. — Почему ты не хочешь признаться?

— Потому что если я это сделаю, то она позвонит мне домой и, скорее всего, я не смогу вечером поехать на футбольный матч.

— Тогда получается, что все из-за тебя страдают. Это нечестно.

— Ты хочешь что-то сказать, Джейми? — спросила учительница.