Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты

Я стараюсь не встречаться ни с кем глазами, просто смотрю на выключатель на стене. Преподаватель ходит по комнате, обсуждая с художниками их работы, что-то советуя и делая конструктивные замечания. По сути, для них я ничем не отличаюсь от предмета мебели. Я могла бы быть диваном или креслом. Для них это просто очередное занятие по рисованию.

В это время в моей голове происходит битва между неуверенностью в себе и освобождением. В большинстве своем я чувствую себя уверенно и спокойно, испытываю душевный подъем. Но затылком ощущаю этот въедливый, скрипучий голос, который говорит мне: Не могу поверить, что делаю это. О чем я только думала?

Время летит довольно быстро, если учитывать, что я стою на месте. Настало время передохнуть. Я накидываю халат, и преподаватель подзывает меня к одному из мольбертов. За мольбертом сидит женщина в возрасте, с очень мягким голосом и добрым лицом. Она с улыбкой говорит мне:

– Посмотри, как красиво.

Я смотрю на ее мольберт и вижу набросок женской фигуры. Она высокая. У нее полные бедра. На животе запечатлена история материнства, груди кажутся мягкими. Женщина на холсте выглядит красивой и уверенной в себе. Она – это я!

Мари Петрарк

Как я нашла родную мать

Именно надежда придает смысл жизни. Надежда основана на вере в шанс преобразовать действительность, сделав мир лучше.

Франсуа Жакоб

Мама и папа никогда не скрывали, что я приемный ребенок, и открыто рассказывали мне все, что им было известно о моих биологических родителях. Они даже возили меня в агентство по усыновлению, поддерживая мое стремление найти своих биологических родителей. Когда мне исполнилось девятнадцать, они отдали мое первое свидетельство о рождении. Я едва не лишилась дара речи. Теперь у меня в руках был ключ к моему прошлому. Там было имя моей матери и адрес места, где она выросла, – все, что нужно, чтобы найти ее.

Я не сразу решилась начать поиски. Приемным детям часто говорят, что не нужно тешить себя напрасными надеждами насчет своей биологической семьи. У них были причины, чтобы отказаться от ребенка, и своей любознательностью мы можем лишь разбередить старые раны. Они могут оказаться алкоголиками или наркоманами. Или уже умереть. Или (и это самое болезненное) просто не станут с вами общаться, потому что их новая семья о вас ничего не знает.

Я представляю, почему моя биологическая мать отказалась от меня, – она родила меня в четырнадцать. Она сама была еще ребенком. Я представить себе не могу, что значит забеременеть в таком возрасте, и уж тем более не могу представить, что пришлось пережить ей: она не знала о своей беременности до середины срока.

В первый раз я набрала ее имя в поисковике Facebook, когда поругалась с приемной матерью. Поругалась так сильно, что она выгнала меня из дома. Тогда эмоции просто зашкаливали. Мои приемные родители были в разводе уже несколько лет, и мама растила меня одна. Именно тогда меня накрыло чувство беспросветного одиночества.

Многочисленные запросы на Google и Facebook выдали мне большое количество страничек, но ни одна из женщин не была похожа на меня или не подходила под имеющееся у меня описание моей биологической матери.

Как-то раз я снова искала ее имя на Facebook и увидело новое лицо. У этой женщины, подходящего возраста, были до боли знакомые большие голубые глаза и улыбка. Лучистая улыбка, придававшая блеск ее глазам, вокруг которых вырисовывались едва заметные морщинки. Улыбка, которую я столько раз видела на своих собственных фотографиях.

Я посмотрела на имя. Фамилия изменилась (но в скобках была девичья). Вот оно: полное имя моей биологической матери рядом с красивым улыбающимся лицом. Я отправила ей сообщение. Даже не вспомню сейчас, что написала, это был искренний душевный порыв. Трудно было не проверять сообщения каждый час. Я просто ждала.

Прошло два года. Мне не было больно, нет. Как я уже упоминала, нам, приемным детям, говорят, что не стоит тешить себя напрасными надеждами.

Как-то вечером я получила сообщение от подруги, которое не пожелаешь получить и врагу. Один мой близкий друг покончил с собой. Я в шоке уставилась на экран телефона, а потом начала просматривать новости, чтобы узнать подробности случившегося. Поставив телефон на зарядку, я села на диван, как вдруг телефон опять завибрировал. Мне не хотелось проверять сообщения, но я знала, что там могут быть какие-то подробности смерти друга, поэтому подошла и взяла телефон.

Выскочило уведомление о том, что мне пришло новое сообщение на Facebook. Я была настолько взволнована, что даже не обратила внимание, от кого оно. Во второй раз за этот час я в шоке уставилась на экран телефона. Сообщение было от нее. Так как мы не были друзьями на Facebook, мое послание ей попало в папку «спам». Она только что его увидела.