Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты

– Здравствуйте, меня зовут Шон. У вас есть вода и полотенце? Они вам пригодятся.

– Думаю, обойдусь, – сказал я, уверенный в том, что даже не вспотею. – Но все равно спасибо.

Он помог мне отрегулировать велосипед – наверное, весь мой вид говорил: «Я понятия не имею, что я здесь делаю».

Потом Шон сел на свой велосипед и включил музыку – ритм-энд-блюз с тяжелым битом, чтобы мы занимались в темпе.

– Когда вы крутите педали, есть только вы и велосипед, – наставлял он группу. – Не важно, чем занимаются остальные. Крутите педали в такт музыке, выбирая подходящий вам уровень нагрузки. Если песня быстрая, вы крутите педали интенсивно, поэтому сопротивление низкое. Если песня медленная, его нужно увеличить, чтобы поддерживать высокую нагрузку. Но следить за ее уровнем должны вы сами, никто не собирается делать это за вас.

Шон начал тренировку. Он говорил, когда нам нужно увеличивать нагрузку, а когда – скорость. Прошло всего несколько минут, а мое сердце колотилось так, будто было готово выпрыгнуть из груди, по рукам и лицу стекали капли пота. Где-то на середине тренировки я уже не обращал внимания, когда Шон говорил, что нужно увеличить нагрузку. Я едва успевал крутить педали в нужном ритме, отчаянно глотая легкими воздух, которого все равно не хватало.

– Вы сильные, – прорычал Шон, вовсю крутя педали в режиме «Холмы» с высоким уровнем сопротивления. – Усталость у вас в голове, а не в мышцах. Не сдавайтесь.

Хотя все мое тело молило о пощаде, я знал, что он прав. Мои ноги все еще могли преодолевать сопротивление и продолжать вращать маховое колесо, хотя моя сила воли уже иссякла.

В конце тренировки меня потрясывало, я весь вспотел. Сайклинг оказался совсем не велосипедной прогулкой, но я остался очень доволен. Хотя моя гордость пострадала от того, что я вынужден был признать свое поражение и рассказать об этом Престону, я решил продолжить заниматься и начал убеждать своих коллег, что им тоже стоит попробовать.

Месяц спустя в спортзале объявили о проведении семинара по обучению новых сертифицированных инструкторов.

– Сайклинг становится все популярнее, нам не хватает инструкторов, – сказал Шон после занятия.

– Ты имеешь в виду, что мне могут за это платить? – переспросил я. – Можно придумывать свои собственные тренировки и подбирать музыку?

– Да, дружище. Можно очень неплохо устроиться.

Я прошел обучение, подписал договор и выстроил свое расписание так, чтобы вести пару тренировок в неделю. Я – человек, который когда-то считал сайклинг глупой затеей, теперь сидел впереди всех, взбираясь по «холмам», наблюдая за вспотевшими, задыхающимися телами и повторяя слова Шона:

– Усталость у вас в голове, а не в мышцах.

Мне ли этого не знать: я почти сдался, не успев начать. Два года я вел тренировки, зарабатывая лишние пару сотен долларов в месяц, хотя готов был заниматься этим бесплатно.

Дэвид М. Уильямсон

Доверься канату

Я думаю, что нет ничего невозможного, если вы верите в свои силы.

Ричард Л. Эванс

Моя пятилетняя дочка казалась совсем крохотной, когда стояла внизу у скалодрома, пока молодой парень, сотрудник парка, перепроверял ее страховку. В этом парке мы были второй раз, народу было довольно много. Еще в прошлый раз Рути упрашивала меня, чтобы я разрешила ей пойти на скалодром, но я побоялась, что она не пройдет по росту. С тех пор в моей жизни произошли резкие перемены. Мне поставили диагноз – рак 4-й стадии, и жизнь вдруг оказалась слишком коротка, чтобы лишать дочь удовольствия.

Я стояла снаружи огороженной площадки, наблюдая за тем, как страховочную систему Рути прикрепляют к тросу с гидравлическим сопротивлением. Инструктор показал ей «палец вверх», и дочка рванула вперед. Она самоотверженно карабкалась по стене и была настолько увлечена, что весь остальной мир для нее будто перестал существовать. Иногда следующая зацепка оказывалась далеко, и тогда Рути на мгновение замирала, а потом отважно прыгала, чтобы дотянуться. Эта малютка добралась до самой вершины, хотя дети в два раза больше ростом сдались на полпути.

Поразительно, насколько легко и непринужденно ей удалось забраться наверх. Если бы рак был стеной скалодрома, я бы хотела быть как Рути.

Когда дочка снова оказалась внизу, я нагнулась над низким ограждением.

– Как тебе это удалось? – спросила я.

– Получилось само собой, – сказала она, пожав плечами, и снова пошла на скалодром. Очевидно, чтобы узнать, в чем кроется ее секрет, мне нужно было самой забраться на стену.

Последний раз я занималась скалолазанием в шестнадцать лет. С тех пор я поправилась, в мышцах уже не было былой силы, поэтому я сомневалась, что мне это по силам. Другие мамы не пробовали забираться на стену. Еще несколько месяцев назад и я бы постеснялась даже подойти. Но рак удивительным образом влияет на наш мозг. Он заставляет нас понять, что мы смелее, чем мы думаем.