Однажды я оставила на столе пятьдесят тетрадей, а на следующее утро на полях каждой из них появились характерные проколы. Что и говорить, ночь у Персиваля выдалась хлопотная. Он все еще сидел среди бумаг, когда я зашла в кабинет, и выглядел таким невинным, что для полноты картины ему не хватало только ангельских крыльев. К счастью, мои ученики сочли это «компостирование» очень забавным.
У Персиваля есть брат. Его зовут Энди. Это два кота породы рэгдолл. Вообще‐то я собиралась взять только одного, но заводчик сказал, что Персиваля – самого маленького в помете и косоглазого – вернули после двух месяцев жизни в новой семье.
Персиваль любит полежать в зимнем саду и погреться на солнышке. Проблема в том, что после этого зрение у него совсем падает. Примерно так чувствует себя человек, когда заходит в темную комнату после долгого пребывания на солнце.
Однажды я сидела в зимнем саду и читала. Персиваль поднялся и медленно двинулся в сторону гостиной, но по пути налетел прямо на Энди.
Я ожидала, что между ними начнется танец альфасамцов, но Энди, видимо, решил замять неловкость и попытался обойти брата. Однако стоило ему пошевелиться, как Персиваль двинулся в том же направлении, и они снова столкнулись. Так повторилось три раза. Наконец Энди уселся рядом с Персивалем, посмотрел на него и вопросительно мяукнул.
Некоторое время они оставались на месте, а затем, будто повинуясь безмолвному сигналу, поднялись, встали плечом к плечу и вместе пошли вперед. Энди повел Персиваля в соседнюю комнату.
Вскоре оказалось, что этот эпизод не был случайностью. Я видела, как Энди провожает своего незрячего брата с места на место. Иногда он также подталкивал Персиваля к кусочкам кошачьего корма, выпавшим из миски, или к игрушке, которую тот не замечал. Бывало, Энди подкладывал брату подушку, на которой потом лежали они оба.
«Ты стал моими глазами», – мог бы сказать Персиваль. «А ты – моим сердцем», – ответил бы ему Энди.
Не связывайся с кланом Макфоллов
Мой друг Кевин был предводителем клана Макфоллов. Среди его подданных числились: Бутс Храбрый, Пугз Пухлый, Ин Мудрый… Я мог бы продолжать, но, думаю, суть вы уже уловили.
Кевин жил на ферме. У него было много земли, по которой можно было бродить. Так что неудивительно, что количество котов в его доме с каждым годом увеличивалось. В не меньшей степени в этом была и заслуга Бутса, который действительно был храбрым, но, увы, нестерилизованным.
Выруливая на подъездную дорожку к дому Кевина, я видел котов, раскинувшихся во всевозможных позах: на спине, на боку, делающих шпагат, вылизывающихся, валяющихся поперек тропинки. Они были на крыше машины, на дереве, на качелях, на крыльце – повсюду. Мне никогда не удавалось подсчитать точное количество кошек Кевина. Каждый раз, когда я думал, что пересчитал их всех, появлялся кто‐то еще. Нетрудно догадаться, что проблем с грызунами на этой ферме не было.
Кошки хозяйничали в доме – как внутри, так и снаружи. Кевин оставлял незакрытым кухонный кран, чтобы они могли пить в течение дня. Иногда во время обеда я ловил на себе недобрый взгляд: очередной кот сидел под столом и смотрел так, будто спрашивал, что я вообще тут делаю.
И вот однажды ночью мать Кевина вышла во двор и обнаружила там хромающего Пугза (Пухлого), у которого из бока текла кровь. Кто‐то посмел оскорбить кошачий клан Макфоллов.
В ту ночь мы с Кевином заключили договор: защищать его бесчисленных кошек на случай, если эта тварь вернется. Интересно, кто бы это мог быть? Еще один кот? Скунс? В любом случае, мы были готовы.
Мы легли спать в комнате, которая выходила на веранду, положили по бокам от кровати бейсбольные биты и оставили окна открытыми.
После полуночи снаружи раздалось шипение. Мы с Кевином выскочили на лужайку в одном нижнем белье, с бейсбольными битами в руках. Низкая темная фигура выскочила из-за кустов и выбежала на улицу: енот! Большой, полосатый, в характерной бандитской полумаске. Бедняга даже представить не мог, кого он разозлил.
На противоположной стороне улицы появились две кошки из клана Макфоллов. Енот остановился, выгнул спину дугой и побежал в другую сторону. Однако в этот момент из ворот фермы высыпало еще больше кошек. Енот бросился по улице, был загнан в угол под фонарным столбом и стал карабкаться наверх. В конце концов, ему это удалось.
Следующие несколько часов енот просидел на высоте двух метров от земли под аккомпанемент возмущенного кошачьего хора. Наконец‐то у меня появилась возможность сосчитать кошек Кевина: я смог разглядеть девять. И все они кружили вокруг столба, опасно помахивая девятью хвостами. По всему было видно, что ситуация зашла в тупик. В конце концов, мы с Кевином устали и пошли спать.