Куриный бульон для души. Сердце уже знает. 101 история о правильных решениях

Вначале он был достаточно позитивным персонажем, и мы весело проводили время. Ели и пили, постепенно ослабляя ремень на штанах, чтобы можно было побольше выпить и съесть. Философия Чарли была простой, как три рубля: «Ешь, пей и веселись!» И Чарли всегда был верен собственным принципам. По-своему он был амбициозен: все, что он ел, должно было быть большим или супербольшим. Если он заказывал пиццу, то самого большого размера, с дополнительным сыром и всеми остальными добавками. Если ел гамбургеры, то выбирал самые гигантские.

Постепенно Чарли оттеснил на задний план моих знакомых и друзей, а также исключил из жизни почти все интересы и увлечения. Я все реже выходила из дома, потому что не могла отразить аргументы Чарли: «Зачем идти в пиццерию, ведь у них есть доставка на дом? Зачем идти в кино, у нас же огромная плазма».

Я превратилась в его заложника. Жизнь потеряла радость и смысл, все сводилось к одному – накормить ненасытного Чарли. За это он щедро одаривал меня разными подарками. Такими, как паранойя, высокое кровяное давление и депрессия. Я тоже не осталась в долгу и отдала ему свое здоровье, счастье и свободу.

Но вот однажды я почувствовала, что буквально задыхаюсь в обществе Чарли. Что наши отношения зашли в тупик. Мы молча сидели на кухне и обжирались, набивая живот до отказа. Я поняла, эти отношения пора заканчивать.

Я попросила его на время расстаться. Просто чтобы попробовать, как мы можем жить отдельно друг от друга. О, как он тогда спорил со мной! Уговаривал, угрожал, пытался манипулировать.

Я вступила в клуб желающих похудеть, начала много гулять и снова пошла учиться. Я пыталась вернуться к своей прежней жизни без Чарли.

Время от времени он появлялся вновь, выбирая моменты, когда я была слаба: чувствовала голод или усталость от физических нагрузок. Но у меня перед глазами всегда были фотографии моих свежих фоток и фоток ДО, и разница между ними давала мне силы противостоять настойчивому Чарли. Постепенно я становилась все более независимой, мое здоровье пошло на поправку, и он возвращался все реже.

И вот теперь я освободилась от него окончательно! Развелась с ним, и назад дороги нет! Чарли, моя «вторая половинка» – и, скажу вам, точно не лучшая половинка, – исчез из моей жизни. Он уже не вернется.

Прощай, Чарли, слава богу, что ты ушел. Сейчас я понимаю, что жила с ним только потому, что боялась его отпустить.

Алана Мари

Глава 3. Новый поворот

Из шашки в дамки

Если уж заниматься глупостями – то с энтузиазмом.

Сидони-Габриэль Колетт[11]

Когда мой сын Леви уехал учиться в колледж, от него не было ни слуху ни духу. С одной стороны, я радовалась, что он стал независимым. Раз не звонит, значит, дела идут нормально. Даже после моих слов: «Я рожала тебя девятнадцать часов, поэтому, будь добр, звони домой почаще хотя бы из уважения» – ситуация не изменилась. Тогда я поняла: у сына все хорошо, пора заняться и собственной жизнью.

Ребенка я вырастила, и возник вопрос: куда мне теперь направить творческую энергию и страсть? И вот тогда началось самое интересное.

В нашей семье шутили, что я – Люси, а мой муж Билл – Рикки[12]. Рыжая Люси пытается доказать мужу, что достойна выступать на сцене. Мой Билл поет, пишет пьесы и играет в них. Сын унаследовал таланты отца. Я же последний раз выступала на сцене в шестом классе. Мы делали постановку по «Тому Сойеру», и я исполняла роль тети Полли. Каждый раз, когда Билл продюсировал какую-нибудь пьесу, я неизменно шутила: «Почему бы тебе не взять меня на роль Отелло? Я буду в этой роли просто супер!»

Итак, у меня высвободилась куча свободного времени. Мне не надо было постоянно спрашивать сына, сделал ли он домашние задания, написал ли все сочинения, или пинать его, чтобы он наконец выключил компьютер и улегся спать. Я подумала: «А почему бы мне действительно не поучаствовать в какой-нибудь любительской постановке?»

И, представляете, Билл сам предложил пойти на пробы для постановки «В ожидании за кулисами» Ноэла Кауарда в нашем местном театре «Выход на бис». Действие пьесы проходит в доме вышедшей на пенсию актрисы, и режиссеру понадобятся несколько женщин «бальзаковского возраста».

– Если ты пойдешь на пробы, – предложил мне Билл, – то и я на них пойду. Будем вместе участвовать в спектакле.

На том мы и порешили.

Я не раз выступала с лекциями и участвовала в чтениях, поэтому на публике чувствовала себя уверено и спокойно. Я улавливаю настроение аудитории, могу под него подстроиться, умею убеждать. Но все это имело отношение к моим собственным мыслям. А вот смогу ли я перевоплотиться в другого человека? Сумею ли запомнить все реплики?

Прочитав всю пьесу, я нашла одну героиню, общих реплик которой набралось на три страницы. «Елки-палки! Вот это я в состоянии запомнить».