Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом

Джинни Ланкастер

День, когда я встретил Нормана Винсента Пила

Четыре завета успеха: работайте и молитесь, думайте и верьте.

Норман Винсент Пил

– Почему все так плохо? – спросила моя жена Синди, с которой мы прожили уже двадцать восемь лет. – Почему нам так тяжело приходится?

Ответа она не ждала – я и сам чувствовал то же самое.

Тем утром мы сидели в гостиной и потягивали кофе. Синди работала в сфере недвижимости и только что столкнулась с серьезной неудачей. Другой агент повел себя некорректно и лишил ее честно заработанных комиссионных. Похоже, дело предстояло улаживать в судебном порядке, а судебным слушаниям всегда сопутствует жуткий стресс.

Что же до меня, писателя триллеров, в моей карьере настал переломный момент – нужно было выходить на новый рынок, который не сулил никаких гарантий.

С минуту мы сидели молча, а затем слова сами сорвались с моих губ:

– Нужно жить по заветам Нормана Винсента Пила.

Я давно не упоминал этого имени, но в тот момент оно было как нельзя кстати, ведь однажды, тридцатью годами ранее, его слова помогли мне вырваться из темного плена.

Тогда я был актером, жил в Голливуде, время от времени работал, ходил на прослушивания и пробы. Если и есть профессия, которая полна поражений, так это актерское ремесло. Тебя постоянно преследуют отказы, а неуверенность в себе того и гляди пытается вырваться наружу.

Одним печальным летним днем 1979 года я стоял на углу бульвара Голливуд и улицы Вайн. Пробы только что закончились, и я как раз шел домой. На самом знаменитом перекрестке Голливуда я остановился, чтобы пропустить автобус, который пустил мне в лицо черные клубы выхлопных газов. Меня окатило волной отчаяния. Какой во всем смысл? Вторя старой песне Пегги Ли, я вопрошал: «Неужели это все?»

Совершенно опечаленный, я пошел в книжный магазин «Пиквик» на бульваре Голливуд. Там я отправился прямиком в отдел религии, решив, что мне нужно возродить свою веру.

После школы я поступил в колледж. Вскоре меня уже засосали многочисленные развлечения, которыми богаты «разбитные колледжи». По воскресеньям мы не ходили в церковь, а пили пиво на пляже. Теперь, через три года после выпуска, я надеялся найти в книге спасение от той тьмы, которая крушила мой дух.

Рассматривая книги, я обратил внимание, что многие из них написаны Норманом Винсентом Пилом. Я видел фильм «Путь одного человека», в котором рассказывалась история доктора Пила, и решил, что, раз уж о нем сняли фильм, сказать ему есть что.

Поэтому я купил «Силу позитивного мышления», вернулся домой и начал читать. Я следовал инструкциям, которые доктор Пил приводил в конце каждой главы. Через несколько месяцев я переехал в Нью-Йорк, чтобы изучать актерское мастерство и работать в театре. Я поселился в меблированных комнатах на Западной 23-й улице, устроился на временную работу секретарем, вызвался передвигать декорации в одном из театров Офф-Бродвея и в целом вписался в городскую жизнь. А это означало, что теперь я везде спешил и то и дело тревожился по пустякам.

В какой-то момент я вспомнил, что доктор Норман Винсент Пил был проповедником Мраморной коллегиальной церкви Нью-Йорка, и решил разузнать, жив ли он. (В те дни у нас не было ни Интернета, ни «Гугла»!) Я нашел адрес церкви в телефонной книге и отправился туда, чтобы навести справки о докторе Пиле. Мне сказали, что он не только жив, но и регулярно ведет воскресные службы – и это в восемьдесят два года!

В следующее воскресенье я пришел в церковь. Было 9 марта 1980 года. Я сидел на балконе, пока доктор Пил выступал с проповедью, озаглавленной «Все невзгоды можно преодолеть». Помню, меня поразил его глубокий, звучный и выразительный голос. Особенно когда он сказал: «Нашей вере свойственна неуязвимость. Мне нравится это слово. Неуязвимость! И несокрушимость! Вы неуязвимы и несокрушимы! Думаете, я слишком вас обнадеживаю? Но в Библии говорится: «И сия есть победа, победившая мир» – то есть победившая все в этом мире».

Я купил запись проповеди и храню ее до сих пор. На наклейке моей рукой нацарапано: «День нашей встречи».

После службы я пошел к нему в кабинет, надеясь пожать ему руку. Девушка-секретарь любезно предложила мне подождать, пока доктор Пил сможет со мной встретиться. Я слышал, как гремел его звучный голос, пока он говорил с кем-то по телефону.

Вскоре доктор Пил с улыбкой вышел в приемную, и секретарь подвела его ко мне. Я представился, и он пожал мне руку.

– Я очень рад нашей встрече! – сказал он.

Мы проговорили несколько минут. Он спросил, чем я занимаюсь и чем интересуюсь. Меня поразило, что доктор Пил сам был живым подтверждением собственной философии. Его энергии и энтузиазму мог позавидовать любой мужчина вдвое младше него. Говоря со мной, он смотрел прямо в глаза, и мне казалось, что в эту секунду для него нет никого важнее в целом мире.