Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом

Ужасно волнуясь, я вслед за сестрой вошла к ней в палату. Я не люблю больницы, даже когда прихожу туда кого-нибудь навестить, и всегда переживаю, о чем говорить с больными. К тому же у Терри каждый день бывало по нескольку приступов. Вдруг мое присутствие приведет к катастрофе? Может, не стоило приходить без предупреждения?

Терри лежала с закрытыми глазами. Свет в палате был приглушен.

– Терри, к вам посетитель, – прошептала сестра.

Открыв глаза, Терри широко улыбнулась:

– Лидия! Ничего себе! Поверить не могу. Проходи, садись рядом. Не бойся, ко мне можно прикасаться, – смеясь, сказала она. – Током тебя не дернет!

Пока я придвигала кресло ближе к ее постели, она показала на десяток проводов, торчащих у нее из головы:

– Как тебе моя новая прическа? Смело, правда? Я как раз собиралась сделать стрижку – правда, не совсем такую.

Я рассмеялась, но мне показалось, что электроды причиняют ей боль.

– Тебе не больно? – спросила я.

– Нет. Бывает немного неприятно, но не больно. Видишь там телевизор? Его я целыми днями и смотрю. Он показывает мою мозговую активность.

Я взглянула на подвешенный к потолку телевизор, на экране которого змеились линии и волны.

– Скучновато, да? Вряд ли кто-то захочет такое часами смотреть. Знаешь, я понятия не имела, что мой мозг так пассивен. Но он возбуждается во время приступов. Потом звенит звонок, и прибегает сестра. Если такое случится, не пугайся и не уходи, пока тебя не попросят. Через минуту-другую все пройдет.

Я все еще смотрела на экран.

– Они уже нашли что искали? – спросила я.

– Не-а. Мы все надеемся, что случится серьезный приступ, но пока этого не произошло. Жизнь здесь слишком спокойна. Я твержу им, что дело в стрессе, а здесь – какой стресс? Ни обязанностей, ни детей, ни мужа, ни телефона, ни шума, ни собаки. Никто не сводит меня с ума. Для серьезного приступа нужна активность!

Я просидела у нее полчаса. Мы обсудили детей и мужей, церковь и школы и водителей из маленьких городков на дорогах большого города. Мы говорили о ее проблемах и надеждах на будущее.

Когда я уходила, она казалась счастливой.

И подняла мне настроение.

Лидия Калдер

И ключ выброси

Замки не пускают лишь честных.

Еврейская поговорка

Мои крестные Бел и Макс познакомились в Англии во время Второй мировой войны. Они подружились в столовой: Макс любил только мясо, а Бел ела одни овощи. Их отношения начались с обмена едой из пайков. Вскоре они сблизились и в других сферах жизни.

Когда они переехали в старый и ветхий дом в Беркли, в Калифорнии, Макс перенес Бел через порог и сказал:

– Дай мне свой ключ от дома.

Она послушно протянула ему ключ, после чего Макс взял оба их ключа и швырнул во двор.

Так они и жили. Их дом никогда не запирался.

– Я хочу жить в доме, который открыт для всех, – заявил он.

Так они и жили. Их дом никогда не запирался. Друзья приходили и уходили, заглядывали на обед, вытаскивали из холодильника холодные куриные ножки и читали в уютных креслах. За ужином постоянно звучали мнения, высказываемые различными людьми: курдским студентом и израильским диссидентом, далласским адвокатом и механиком из Денвера, раввином без синагоги из Бруклина и священником маленькой церкви в Санта-Фе.

И все же Бел выросла в Чикаго и прекрасно знала ценность закрытых дверей.

Открытый дом восхищал ее и вместе с тем ужасал. Порой она лежала без сна и ожидала того, что ее мама называла «худшим»: ограбления, изнасилования, гибели. И все это потому, что ее муж-оболтус отказывался запирать двери.

Однажды в пятницу, когда было уже за полночь, Бел услышала, как открылась дверь. Раздались шаги, затем кто-то споткнулся. Похолодевшими руками она вцепилась в одеяло. Ей хотелось закричать, но она словно язык проглотила. Затем она решила затаиться, чтобы грабитель забрал все, что ему нужно, и поскорее ушел. Внизу скрипнула мебель, открылся ящик комода. Бел толкнула Макса, но он не проснулся. Чтобы не закричать, она одеялом заткнула себе рот. Потом хлопнула входная дверь. Бел потрясла Макса за плечо:

– Макс, кто-то только что ходил внизу. Кажется, нас ограбили.

– С нами все в порядке? – сонно спросил Макс.

– Да, – ответила Бел.

– Тогда давай спать. Утром со всем разберемся.

На следующее утро Бел на нетвердых ногах спустилась вниз. Она с опаской осмотрела гостиную и увидела лишь знакомые мягкие диваны и стопку газет возле кресла. Из кухонных ящиков ничего не пропало, холодильник был все так же забит едой. На столе все еще стояли оставшиеся с пятничного ужина подсвечники, а на приставном столике лежало бабушкино серебро. Изменилось лишь одно – на салфетке в самом центре стола красовалась свежая хала.

– Макс, это ты купил халу?

Макс покачал головой.

Когда они накрыли на стол и налили себе по чашке утреннего кофе, Бел сказала:

– Макс, нужно запирать дом. С нами может случиться что-нибудь плохое.

– Или что-нибудь хорошее, – ответил Макс и откусил кусок свежего хлеба.

Дебора Шоуз

Завтрак с другом