Kurnos (СИ)

Под рыдания Шмыга, все повернулись к Курносу и уставились на него. Воцарилась зловещая тишина. Ну вот, приехали..., не отвертеться - мелькнуло в голове Курноса.

- Ну дал я этому псу хлеб, купил на свои денежки заработанные и отдал ему! Пусть сука жрет!!! - Не выдержал Курнос. Злой, уничтожительный взгляд, на Шмыга не действовал, тот лишь отводил глаза в сторону.

- Курнос! Ты же знаешь правила! - Баян закипал. - Почему на общак не положил..., уж от тебя я такого не ожидал....

- Баян, да не успел я положить. Я ж недавно только пришел, а все спали. - Стал оправдываться Курнос.

- От куда это ты пришел? - насторожился Баян, не обращая внимания на проползающего у ног Шмыга. - Тебя ведь вроде с вчерашнего дня где-то носит?

- Да вот и я его спрашиваю: Ты где был? - Выступил вперед Каряга, пытаясь подкинуть дров: - я смотрю, значит, он пролез..., улегся, я ему говорю - давай долг..., а он взял да дал..., да еще и с процентом...

- Каряга ради бога не лезь! Пусть сам расскажет! - прервал Карягу Баян, не отводя взгляд от виновника. Курносу пришлось в очередной раз выложить свою выдуманную историю. Этот рассказ не вполне удовлетворил Баяна, но дальше расспрашивать не было смысла.

- Ну что Курнос, правила знаешь? Давай вытряхивай карманы! - Сложил руки в бока Баян.

Тот, обреченно вздохнув, беспрекословно стал выворачивать карманы. Посыпалась мелочь, упал складной сломанный ножичек, наполовину выкуренные две сигаретки, подобранные где-то на улице, промокшие спички и опять же, злополучные две расплывшиеся конфетки..., ну и крошки от хлеба.

- Это все? - спросил Баян.

- Да.

- Шмонать не буду, но смотри у меня, если напиз...л! - пригрозил Баян.

- Двадцать три рубля и сорок копеек! - подытожил Каряга, уже успевший поднять и подсчитать всю мелочь.

- Двадцатку я положу в общак! - громко выговорил Баян - остальное забирай!

- Все пацаны! Концерт окончен и всем спать! - стал разгонять мальчишек Косой на правах второго человека и при этом поглядывая на Баяна. Увидев, что Баян повернулся и пошел к своему закутку, Косой не долго думая подошел к Каряге, вытянул ладонь. Каряга хотел отчитать двадцатку, но Косой забрал всю мелочь, общаком заведовал Косой. Курносу оставалось лишь зло наблюдать за потерей всех денег и собрать оставшиеся ценности с пола, после чего, Курнос полез на свой топчак.

- Я же тебе говорил! - услышал рядом с собой шепот Серого после того, как свет померк и свечи затушили.

- Да заткнись ты! - не остыл еще Курнос, и, повернувшись в противоположную сторону от Серого, закрыл глаза.

Глава ?3

Румяное и доброе лицо женщины смотрело на Курноса. Голубые глаза прищурены и излучали ласку и нежность.

- Что сынуля? Хочешь сегодня "цыпленка табака" приготовлю? - спросила женщина, поглаживая ладонью Курноса по русым волосам.

- Мама..., ты где была??? - навзрыд заплакал Курнос, уткнувшись в мягкие груди.- Я жил совсем один..., ты зачем меня оставила?

- Успокойся Егорушка..., ты же взрослый уже..., зачем плачешь! - стала успокаивать сына мать, по ее щекам так же бежали слезы. - Так надо было сынуля..., но теперь я с тобой....

Ее голос был родным и приятным, грудь разрывала боль от нахлынувших чувств, и Курнос еще громче заплакал, измазывая халат мамин слезами.

- Все хорошо милый..., все хорошо! - Обнимала она Курноса, похлопывая его по спине. Воспоминания, дремавшие глубоко в голове Курноса, нахлынули в мельчайших подробностях. Даже родинку на щеке матери Курнос вспомнил....

.... И неожиданно мама оттолкнула Курноса от себя, с ненавистью посмотрела на сына, и засунув два пальца в рот, начала пронзительно свистеть.

Свист продолжался даже после того, как Курнос открыл глаза. Сон, как эфемерное привидение, растворился в сознании мальчика. Еще пару раз моргнув, сновидение забылось, оставив после себя сладостную горечь и легкую боль в сердце. Курнос приподнялся над лежаком и с удивлением стал вытирать проступившие во сне слезы.

Лучи встающего солнца пробивались через люк, сквозь завесу дыма, идущего от раззаженного огня. Над огнем стоял Зайка и пронзительно свистел, пробуждая спящих и оповещая одновременно о готовности пищи. Кастрюля с кашей дымясь, стояла в ногах, а рядом на газете лежали ломти нарезанного хлеба.

- Все Зайка!!! Заткнись! - прокричал сонный голос Баяна из угла старшиков.

- У-ууух! Хорошо! - раздался довольный голос, и струя воды заплескалась со стороны "ванны" - так назвали работающий пожарный кран, находящийся в глубине туннеля. Чей это был голос, можно было догадаться, так как только один из всей компании умывался по утрам, по домашней привычке. Это был Серый. Он даже покупал иногда для этих целей хозяйственное мыло, чаще воровал на стройках у работяг.