Курнос

Чача замолчал, лишь желваки заходили ходуном.

– Значит так дорогой, никаких действий не предпринимай…

– Но…

– Молчи и слушай, – бросил гневный взгляд на Чачу, Игорь Борисович, – чтобы никто, ничего не предпринимал в поисках этих денег. И еще, полиция хоть и пригрета… но кое-кто из них, очень интересуется этим делом. Я думаю, кое-какой информацией об этих денежках они владеют…

– Да я молчал, шеф! – возмутился Чача.

– Успокойся, Дима, я тебе теперь как никому другому доверяю! – после этих слов, Чача покраснел.

– Тогда я…

– Подожди, слушай дальше, не дай бог менты деньги эти найдут и ими прижмут меня… – шеф замолчал, кинув настороженный взгляд на Чачу, но обдумав слова, продолжил: – ты же понимаешь, что этот доход немного не трудовой… и очень может произойти так, что корочки депутата я могу потерять… ну… и заодно свободу.

– Шеф, на зоне я был… вы точно не пропадете! Такие, как вы там красиво живут!!!

– Спасибо конечно за поддержку, Дима, но я пока не очень хочу туда! – улыбнулся Игорь Борисович.

– Так что с деньгами?..

– Димка, чёрт с этими деньгами, считай, что это благотворительность!

– Ни фига себе благотворительность…

– Заработаем еще, какие-то сто штук зелененьких… – Чача поперхнулся, услышав сумму. Шеф понял, что сболтнул лишнее и, глянул на Чачу, – ты ничего не слышал!

– Да нет, что вы! – уверил Чача шефа, громко сглотнув застрявший ком.

– Так что Дим, иди пока домой, передохни… а еще лучше недельку отдыха я тебе дам, сгоняй куда-нибудь…

– Спасибо, шеф! – поблагодарил депутата Чача, отворачиваясь к двери. Сделав несколько шагов к выходу, он остановился и повернулся обратно к шефу с какой-то мыслью.

– Ну, что еще? – спросил настороженно Игорь Борисович.

– Шеф… я тут подумал…

– Ты? Подумал? Ты меня удивляешь…

– Серьезно, шеф.

– Говори – о чём ты там подумал?

– Если уж дали мне эти дни, вы не против будете, если я проведу их по своему усмотрению?

– Да нет вообще-то… – неуверенно ответил Игорь Борисович, чувствуя тревогу.

– Тогда шеф, можно я поищу этих засранцев?

– Даже не знаю…

– Шеф, деньги эти они в зубах принесут!

– Только не вздумай втянуть моё имя в этот поиск…

– Что вы, только я и они! – уверенно отчеканил Чача.

– Ну, если ты уверен, что твои поиски прокатят гладко…

– Наигладнейшим образом, шеф!

– Тогда вперед, дерзай!

– А деньги? – хитро глянул на шефа, Чача.

– Мне эти деньги не нужны … это будет твой бонус! Если конечно ты их откопаешь…

– Спасибо, шеф!

– И еще Дима, только давай без мокрухи.

– Да вы что! – возмущенно выпалил Чача, отворачиваясь от шефа. В глазах водителя мелькнули адские огни, но их шеф уже не видел, – ни один волосок не упадёт… с деток!

– И чтоб моё имя нигде не фигурировало, это чисто твоё дело! – крикнул вдогонку Игорь Борисович.

– Само собой! – ответил Чача, захлопывая за собой дверь. Впервые за последние годы Дима почувствовал возбуждение, и это было далеко не из-за возможности отыскать большие деньги. Охота! Пленяющий азарт от предстоящей Охоты! Как давно он не вдыхал возбуждающий страх жертвы…

Глава № 18

Филю мальчишки закопали у забора завода уже к утру. Для приличия все постояли у незаметного холмика от могилки. Баян попытался сказать речь и вспомнить что-то хорошее про Филю… но помявшись как двоечник и почесав затылок, ничего хорошего и не вспомнил. За прожитые годы в этой компании, Филя ничего не сделал полезного и ничего не предложил. А вот токсикоманом он был отменным, много раз был битый охранниками завода, но любовь к растворителям, не могла его удержать на месте. Так что смерть мальчишки не изменила рутинную жизнь в колодце, только разве освободилась лежанка.

Ближе к десяти утра очухался Зайка, но узнав о потери напарника, он слёг до обеда, стыдясь открыть свои глаза. Старшики отправились в город за покупкой магнитолы с радио и СиДи, а младшие остались отдыхать после бессонной ночи. Лишь Малой еще долго плакал на коленях у Милки, да и то, не от любви к умершему Филе, а скорей, просто, от детского страха перед смертью.

К обеду Зайка все-таки встал и пошел готовить гороховую кашу с настоящим мясом, суетясь с котлом и чашами. Когда он глазами встречался с ребятами, то сконфуженно отводил взгляд в сторону.

– Жалко Филю! – изрек Курнос, по-восточному сидя на тюфяке Серого. Перед ним сидел Серый и раздавал карты.

– Сам виноват, – буркнул Серега, переворачивая козыря и ставя на его колоду карт, – он давно уже такую смерть искал!

– Всё равно, жалко, – не согласился Курнос, беря розданные карты веером, в руки, – ведь жил человек и хоп… смерть… у меня семёрка!

– Ходи.

– И жил, не тужил… пару раз даже, с нами в карты играл!

– Если честно, то Филя был уже ненормальный, последние полгода, точно… бито.

– Это почему?

– Ты глаза его видел?

– В смысле?

– Когда ещё жив был… ведь он уже больше ни о чём другом не думал… как только, где бы ширнуться, да нюхнуть… его даже спиртяга не привлекала как вон Баяна или Косого, клей да толуол… Курнос, не мухлюй!

– Ну, спутал, восьмерка на девятку похожа… тогда бито.

– Мальчики, можно с вами поиграть? – спросила Милка, тихо подошедшая к играющим мальчишкам.