Куропаткин. Судьба оболганного генерала

«Скобелев как будто был выбит из своей колеи раною Куропаткина. Более обыкновенного он был нервен и беспокоен…».

Война продолжалась.

Следующей целью отряда Скобелева стал укрепленный Шейновский лагерь, который удалось взять 2 января 1878 года, пленив при этом более 12 тысяч турок во главе с командующим Балканской армией Вессель-пашой. Потери 16-й дивизии и приданных частей за время похода составили 1485 человек убитыми и ранеными. На следующий день после Шейновского боя войска скобелевского отряда выстроились в каре, Скобелев поблагодарил войска за прекрасное поведение в бою, после чего отслужили панихиду по погибшим и благодарственный молебен за дарование победы.

Измотанный переходом через Балканы и сражением за Шейново, потерявший начальника штаба Куропаткина, объединенный отряд Скобелева, ставший авангардом русской армии, тем не менее продолжал стремительное движение в сторону столицы Османской империи. 10 января 1878 года с ходу взят Адрианополь, христианское население города с цветами встречало русских воинов-освободителей. 13 января 1878 года дивизия белого генерала вошла в Люлебургаз, еще через несколько дней, 18 января 1878 года, захватила Чорлу и Сан-Стефано, до Константинополя рукой подать – каких-то 20 километров, вот они, заветные проливы, ключ от Черного моря.

И здесь сдали нервы у правительства и парламента Соединенного Королевства.

В Дарданеллы 1 февраля 1878 года демонстративно вошла английская эскадра под командованием командующего флотом Средиземного моря адмирала Джеффри Горнби. Корабельные орудия развернуты на запад, в направлении расположения русской армии. Чтобы взять Константинополь, войскам Российской империи надо было преодолеть сопротивление английского флота или как минимум вступить с ним в огневое соприкосновение. В перевозбужденном от одной только мысли не об усилении России на Балканах и в Средиземноморье, а о кардинальном ПЕРЕДЕЛЕ юга Европы и устранении с политической арены Османской империи, Вестминстерском дворце начались активные дебаты по опережающим кредитным ассигнованиям на мобилизацию армии. Никогда не скрывавший откровенных симпатий к туркам, премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли самоуверенно заявил о том, что «русские в Константинополь не войдут».

Демарш с оттенком блефа, произведенный Британской монархией, произвел впечатление на царский Петербург. Александр II интуитивно понял, что это предвестие новой войны, аналога Крымской, войны с коалицией европейских государств, и опять из-за Турции.

Понял и ДРОГНУЛ.

Англию вполне готова поддержать Франция, в свою очередь Австро-Венгрия могла развернуть военные действия на сухопутном участке на Западных Балканах. Военный министр Милютин запишет в дневнике:

«Англия лезет в драку и, несмотря на нашу уступчивость, придумывает все новые предлоги для разрыва».

Решительности на взятие древней столицы Византии и окончательного закрепления военной победы не хватило. Дипломатическое давление показалось таким сильным, что Петербург, следуя принципу «лучше синица в руках, чем журавль в облаках», счел возможным ограничиться достигнутым.

19 февраля 1878 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор, очередная Русско-турецкая война завершилась. По договору Турция признавала независимость Черногории, Сербии и Румынии; уступала Черногории и Сербии часть своей территории; соглашалась на образование независимого болгарского государства; обязывалась провести в Боснии и Герцеговине реформы местного самоуправления, уравняв в правах христиан и мусульман.

Россия получала отторгнутое от нее по итогам Крымской войны устье Дуная, Южную Бессарабию, Добруджу, Змеиный остров в Черном море, на Кавказе – Карс, Баязет, Ардаган и Батум, а также солидную контрибуцию от турок в размере 310 миллионов рублей.

В 1906 году находящийся в Шешурино после фиаско в Маньчжурии и позорного Портсмутского мира, впервые в жизни вынужденно пребывающий без должности, невостребованный никем и ни в каком качестве, в функциональном состоянии бездействия, в информационном вакууме, подобно судорожно глотающей воздух рыбе, выброшенной на морской берег, но все же в стойком, стержневом интеллектуальном военно-историческом и научном, профессорском БЫТИИ, Куропаткин тщательно проанализирует итоги Русско-турецкой войны и, в частности, отметит: