КУРОРТ

Возле палаток, под «грибком» - такой смешной столб с навесом от солнца и дождя зеленого цвета – стоял совершенно мокрый дневальный.

- Водой обливается. Из того пополнения, что прибыло на прошлой неделе. Да, к этой жаре непросто привыкнуть. А этот «зеленый» скорей всего даже не брился ни разу, - подумал ОН.

- Давай, подымай моих. Уходим.

ОН вошел в свою палатку, снял рубашку, повесил ее на гвоздь, вбитый кем-то в основной столб, вздохнул и начал одевать маскхалат. Его палатка была скромнее, чем палатка начальника штаба. Кровать, в углу умывальник рядом с буржуйкой и тумбочка. Пустая. Какой смысл что-то в ней хранить. Он уже давно забыл, что есть какие-то другие предметы туалета. Что можно пить воду столько, сколько захочешь, кушать то, что любишь, спать там, где хорошо спится. Что вообще есть место, где нет оружия, стрельбы, засад, смерти и боли. Не только физической. Боли от потерь. Что утром, разговаривая с другом, думаешь, что вечером поговоришь с ним снова, а не получишь известие о том, что его больше нет.

Совершенно не думая, как будто ОН всю жизнь занимался только этим, надел снаряжение, попрыгал, побулькал водой во фляге, проверил карту в специальном кармане на левом бедре. Взял в руки автомат, немного оттянул затворную раму и, словно обрадовавшись, что патрон находится в стволе, отпустил ее. Проверил снаряжение: гранаты, нож, пистолет, аптечка, бинт, сигареты, спички. Огляделся, как попрощался, опять вздохнул и вышел.

- До свидания, товарищ лейтенант, - бодреньким голосом приветствовал его дневальный.

- И ты будь здоров.

На «броне» уже вовсю, по удобнее, устраивались его парни. На сиденьях от трофейных машин, ватных подушках, просто на свернутых плащ-палатках. Кому как нравится. Ничего страшного ОН в этом не видел. Потому как сам любил этот комфорт. Да и в целях гигиены это было абсолютно оправдано. Вряд ли кто согласится сесть задницей на раскаленный солнцем кусок железа.

- Куда тронем, командир? – весело спросил механик.

- Уже соскучился по делу, - подумал ОН и вдруг ужаснулся. Война стала привычным делом, частью их жизни. Все в прошлом казалось теперь сказочным прошлым. Там остались заботливые мамы и строгие папы, милые и недоступные девчонки, да много чего. А вот будущее было непонятным. Никто не знал, как закончится этот день. О дне завтрашнем говорили с оговорками: вот утром и разберемся. Даже ночь могла преподнести любые сюрпризы. От простого обстрела из минометов, до попытки атаки «духов». Он помнил, как «духи» ночью, сосредоточившись на узком участке, без подготовки и предварительного обстрела, пытались внезапно атаковать штаб. Тогда штабу повезло. Не повезло «мыльному пузырю», так называли армейский банно-прачечный комбинат. Что-то у «духов» не срослось и они перепутали цель. Тогда досталось всем. Сначала невооружённому «мыльному пузырю» от «духов», потом всем остальным от начальника штаба. Но в целом этот эпизод почему-то всегда вспоминался со смехом: наши все в трусах и злые, а «духи», как дети – когда поняли, что не получилось, побросали автоматы и типа, а может не будем дальше играть? Поэтому о будущем, даже завтрашнем, старались утвердительно не говорить. А в настоящем были горы, жара, раскаленная броня и оружие, с которым никто никогда не расставался, даже во сне. ОН подошел к «бэхе», так кратко называли боевую машину пехоты, в отличие от бронетранспортера, которого обзывали «бэтэром», снял автомат с плеча и полез на башню.

- На курорт, - подмигнул ОН механику. И засмеялся, увидев, как Колино лицо эмоциями отреагировало на его слова.

- Заводи!