Курорт на краю Галактики

Отнеся это на совесть беспокойного дня (нервный тик, понимаете, и все такое), я попыталась не обращать внимания на крохотный раздражитель, но тут… Словно раскаленная спица вонзилась в одно из самых моих интимных мест!

Вполне вероятно, что визгом я переполошила половину станции, а его отголоски были слышны и в вакууме за ее пределами, но тогда мне, поверьте, было совершенно наплевать на такие мелочи.

Не обращая никакого внимания на неожиданно выздоровевшего кота, только что взлетевшего по портьере до самого потолка и оттуда испуганно изучавшего меня округлившимися до предела глазами, а также на свой весьма фривольный вид, я молнией подлетела к огромной красной кнопке с красноречивой надписью на космолингве «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ТРЕВОГА» и с размаху влепила в нее растопыренную ладонь.

А как бы вы поступили на моем месте, если бы в чертовой уйме парсеков от Земли, на совершенно стерильной орбитальной станции вас внезапно укусила блоха?

* * *

Следующие полтора часа я несколько раз успела пожалеть о своей поспешности, но возможность уладить дело тихо, по-семейному, безвозвратно канула в Лету…

Чувствуя себя детской куклой в руках ворвавшейся в номер банды инквизиторов, по какой-то ошибке называющейся «командой дезинсекторов», я вынуждена была стоически перенести бесчисленное множество весьма неприятных процедур. Правда, душу мою согревало то отрадное обстоятельство, что виновнику всех этих мучений достается больше.

Маркиза мур Маава, орущего едва ли не громче меня давеча, изверги в ярко-желтых скафандрах попеременно искупали в нескольких растворах, дико вонючих и не отличающихся излишней эстетичностью на вид и высушили чем-то напоминающим миниатюрный огнемет. Теперь же, похожий на многоногого паука робот, сверкая в воздухе десятками размывающихся от быстроты лапок, волосинка за волосинкой кропотливо перебирал шерсть кота, распятого в совершенно непристойной позе на каком-то приспособлении вроде пыточного станка, выклевывая оглушенных неожиданной химической атакой паразитов.

– Я буду жаловаться в ООМ![15] – верещал, вне себя от страха и ярости, подданный Пуссикэта, пытаясь вырвать лапы из мягких, но надежных, словно стальные, зажимов. – Вы нарушаете права разумного существа, записанные в Декларации! Заверяю вас, что именуемые вами непонятным мне словом «блохи» существа подпадают под категорию «домашние животные»! Мало того: содержание на себе друзей наших меньших освящено древними законами Катсланда и имеет сакральное значение! Вы грубо оскорбляете мои религиозные чувства!..

Однако, экзекуторы в желтых скафандрах были неумолимы и вскоре угрозы и выкрики истязаемого кота сменились униженными причитаниями и мольбами.

– Оставьте хотя бы несколько штук, господа! – канючил кот. – Ну хотя бы одну! Не-е-е-ет!!!

Видимо, закончив свою работу, металлический паук удовлетворенно звякнул и втянул внутрь свои лапки, а дезинсекторы, построившись в маршевый порядок, один за другим покинули помещение. На пороге последний из них, должно быть, командир, остановился и проквакал, демонстрируя склянку с вяло копошащимися на дне темными крупинками:

– Согласно правилам, все ваше движимое имущество, включающее домашних любимцев, будет возвращено вам при отбытии с орбитальной станции «Адагрух-2», а до тех пор будет храниться в сейфе. Благодарю за внимание.

С этими словами «желтый» покинул помещение, оставив нас в покое: меня, растрепанную и благоухающую дезинфекцией, но вполне удовлетворенную, и маркиза мур Маава на грани помешательства, воющего от расстройства и дерущего ворсистый пластик пола, не жалея когтей. Временами он пытался сдернуть одной из задних лап противоблошиный ошейник, но патентованная застежка его титаническим усилиям никак не поддавалась.

В конце концов мне стало жаль соседа, неподдельно переживающего потерю своих домашних любимцев, и я, присев на корточки рядом с ним, пригладила ладонью торчащую во все стороны жесткую от ядреных химикатов шерсть.

– Успокойтесь, ваша светлость, не убивайтесь так…

Готова была поклясться, что под маской «инквизитора», уносящего с собой контейнер с «высокопоставленными» блохами, я успела-таки разглядеть белоснежную улыбку Лесли Джонса…

* * *

Ярко-зеленый солнечный цвет дробился в ультрамариновой воде бассейна, отбрасывая причудливые изумрудные блики на выложенные металлической плиткой стенки и дно. Вода прозрачна, как кристалл, несмотря на бешеное количество замешанных в ней дезинфектантов. Хотя, о такой прозе, как навороченные производные древней «хлорки», сейчас думать не хочется. Слава Всевышнему, хоть глаза не разъедает…

Я с шумом вынырнула под жаркое солнышко и улеглась на поверхности раскинув руки и ноги. Какое блаженство!

Если отвлечься на пару минут и не смотреть по сторонам, можно представить, что плещешься в мелководной лагуне адагрухского океана, причем над головой – многокилометровый атмосферный свод, а вовсе не относительно тонкое, хотя и небьющееся стекло, отделяющее теплое, даже жаркое помещение от ледяных просторов космоса. Но, увы, только на пару минут…