Курорт на краю Галактики

– Вы замечательно играете, госпожа Прямогорова. На родине мне давно не попадалось подобного партнера, а уже здесь-то точно не было. Измотали старика до невозможности, – успокаивающе гудел мерганец, тактично глядя в сторону, пока я одергивала чертов подол, просто приклеившийся к потному телу. – Не знаю, как уж мне удалось довести партию…

«До победы…»

– Надеюсь, завтра вы опять составите мне компанию?

«Вот уж фиг тебе! Поищи себе дурочку в другом месте!..»

– Конечно, я буду очень рада…

Кто это сказал последние слова? Неужели я?..

* * *

– И что они хотели доказать, демонстрируя нам эти развалины?

Мы с маркизом только что вышли из зала, посвященного истории Адагрух-Ялатны и, наскоро пробегая витрины выставки, так сказать, достижений сегодняшних, продвигались в сторону биологической экспозиции.

– Да у нас на Пуссикэте такие древности, что эти лягушачьи руины по сравнению с ними кажутся не более, чем грубыми горшками на фоне прекрасной лаковой вазы эпохи Мяоу! Как вам, скажите на милость этот «небоскреб» в пятнадцать метров высотой?

Речь шла о кривобоком страшилище, слегка напоминающем карикатурный гибрид Вавилонской и Пизанской башен – несомненной жемчужины экспозиции. Этот шедевр, воздвигнутый по словам гида – надутого от сознания собственной важности темно-сиреневого аборигена в золотых очках – на одной из отмелей Западного океана более трехсот лет назад каким-то жабином с труднопроизносимым и еще более труднозапоминаемым именем, по степени популярности являлся местным аналогом еще одной земной башни – Эйфелевой. Я никогда не была горячей поклонницей модернизма, но местное достижение архитектуры, слепленное опять же, как мне показалось, без помощи рук меня не вдохновило. Зато теперь я знала, что именно изображают сотни разнообразнейших сувениров, представляющих Башню во всех видах: от моделей едва ли не в натуральную величину, до зажигалок, брелоков, настенных тарелок и мягких (?) игрушек.

– Вы совершенно правы, маркиз, – вставила я слово в архитектурные изыскания мур Маава. – Вот, например, у нас на Земле, в Египте, есть такие пирамиды…

– Как же! Наслышан, наслышан, сударыня, – небрежно поддакнул кот (сноб мохнатый!). – Но если бы вы видели наши тысячелетние зиккураты…[23]

Въедливый читатель уже конечно сгорает от нетерпения уличить меня: какие такие архитектурные памятники на орбитальной станции? Несколько остужу его пыл.

Естественно, недра даже такого огромного искусственного спутника, как «Адагрух-2» не в состоянии вместить никаких древних зданий. Да и кто из историков, всем известно, помешанных на своих пыльных камнях, позволит оторвать от родной почвы хотя бы песчинку, освященную тем, что ее касались руки (лапы, ласты, щупальца и пр.) давно сгинувших пращуров. Тем более – вознести на несусветную высоту? Тогда как же?..

Элементарно.

Все экспонаты станционного музея от рубила из акульей кости до той же «супербашни» – обычные голограммы, превратившие несколько пустых грузовых отсеков в некое подобие Лувра. Места оказалось достаточно, чтобы разместить экспозиции обеих цивилизаций планеты.

Как? Я вам еще не рассказала?

Ведь Адаргух-Ялатна и имеет двойное название потому, что населена представителями двух цивилизаций, пусть и близкородственных, но частично объединившихся в одно человечество (жабство?) всего лишь двести с чем-то лет назад.

Все дело в том, что по необъяснимой прихоти природы, планета имеет всего два узких, но длинных материка, протянувшихся почти от полюса до полюса и разделенных лишь небольшими проливами. Проливы эти можно не принимать в расчет, поскольку мелкий океан в этих местах до самого дна скован вечными льдами полярных шапок. Таким образом, Адаргух-Ялатна похожа на бильярдный шар с натянутой на него резинкой для волос – кольцо суши, разделяющее два изолированных почти круглых бассейна-океана со множеством островов в каждом.

И в каждом бассейне в свое время зародилась своя цивилизация!

Естественно, корни у них обеих были общие (что-то там бухтел экскурсовод про теплый в прошлом климат, позволявший океанам соединяться через полярные проливы), но развивались они абсолютно самостоятельно. Пусть и неширокие, но все-таки насчитывающие по паре тысяч километров в самой узкой части, материки сыграли в этом мире роль водных преград, разделивших европейскую и американскую цивилизации на Земле. Ведь аборигены – амфибии, не могущие долго обходиться без воды, поэтому любая засушливая степь, не говоря уже о настоящей пустыне или горах, для них все равно, что для землян Атлантический океан до изобретения каравеллы.

Конечно, свои мужественные первопроходцы как среди адагрухцев, так и среди ялатнцев были (сиреневый гид подробно перечислил десятка полтора), но достичь успеха смог лишь один. По капризу судьбы-злодейки… А что? Разве тот же Колумб добрался до Америки не благодаря подобному везению? Ведь только чудовищно везучему человеку, плывя на запад, удается достичь востока.

Так вот.