Курорт на краю Галактики

– Вы сначала, – заявила я агрессивно, так как донельзя была раздосадована снисходительностью обоих, умудренных опытом «бойцов невидимого фронта», – точно, слово в слово, процитируйте мне вашу… Как там она называется?..

– Ориентировку, – подсказал Лесли, многозначительно взглянув на полковника, снова занявшегося своим боком.

Странное дело: удобрения у него на языке что ли! Двух часов не произошло с печального инцидента, а опаленный до голой шкуры бок уже подернулся густой бело-рыжей стерней, напоминая уже не уродливую плешь, а свежеподстриженный английский газон. Чудеса в решете, да и только!

– Ну, ориентировку, что ли…

– Господин полковник…

Тот отрицательно помотал головой, еще раз сплевывая на ковер.

– Не имею права, Джонс. Вы же отлично знаете инструкции…

– Да какие там церемонии, полковник? Дело ведь идет о жизни и смерти. Может быть она действительно…

Безапелляционное:

– Отстаньте. Оба.

– Ну, господин мур Маав…

Я не выдержала:

– В самом деле, Лесли: отстаньте вы от этого замшелого бюрократа! Сидит на своих ориентировках, словно собака на сене… Моя бабуля про таких знаете как говорит: «Сам не гам и другим не дам»! У-у-у, держиморда кагэбешная!..

Кот, похоже, серьезно обиделся. Минуты две он пыхтел, насупившись и напрочь забыв про «возделывание насаждений» на своем обгоревшем боку, а потом тихо-тихо так переспросил, сдержанно-яростным шепотом:

– Как, позвольте, вы меня назвали, милейшая Даздравора Александровна?..

Однако, я уже не в состоянии была обращать внимание на подобные психолого-физиогномические тонкости, так как привычно закусила удила и понесла. В такие моменты, как известно, мне лучше поперек пути не становиться, будь ты хоть из КГБ, хоть из самой администрации Президента…

– Для кого милейшая, для кого и нет! Кстати, как-то недавно кто-то из присутствующих здесь назвал меня «Дозой»… Нет, даже «Дозочкой»! Так вот: называть меня подобным образом я позволяю только родным, друзьям, да самым близким из знакомых! А всяким там облезлым вонючим четвероногим, блохастым, к тому же, пусть и в больших чинах…

– Кто это тут блохастый? – фальцетом завопил Ррмиус, поднимая дыбом всю имеющуюся в наличии шерсть. – Да ведь именно по вашей вине, противная девчонка…

– Успокойтесь же, господа! – Лесли вскочил на ноги, видимо, не на шутку перепугавшись, что спор на повышенных тонах, да еще с переходом на личности, может закончиться весьма непредсказуемым образом, скорее всего, безобразнейшей потасовкой. – Прошу вас, господа, успокойтесь!..

– Пусть девчонка! – бушевала я, не слушая его. – Пусть даже противная, но не такая жадная и подлая, как некоторые…

– Это я-то жадный?..

– Да! Да-да-да! Да и еще раз да!..

– Это я-то подлый?..

– Непременно! А еще: нудный, противный, облезлый…

Кот несколько секунд глотал воздух, потеряв, без сомнения, дар речи, а потом выхватил, по своему обыкновению, ниоткуда, смятый листок бумаги и звучно припечатал его к поверхности журнального столика, едва не расколотив вдребезги толстенное стекло, составляющее ее. В наступившей тишине только жутко скрежетнули его когти, убирающиеся в подушечки лапы и оставляющие на сверхтвердом материале столешницы длинные параллельные борозды…

Я схватила бумажку со слегка обугленным краем (ей тоже изрядно досталось от взрыва!) и вчиталась в ровно отпечатанные строки. Уже хорошо известную мне информацию, переданную, нужно отдать должное, Ррмиусом дословно, завершала подпись: «Передал агент „Братка Ни…“. Дальше текст отсутствовал, сгинув без следа вместе со сгоревшей бумагой.

– Что это за «Братка Ни…»?

Лесли пожал плечами, опасливо глядя на никак не желающего успокаиваться начальника.

– «Братка Ни…» – это «Братка Никифор», – нехотя сообщил мур Маав, подумав и решив, все-таки, выдать важную тайну. – Это позывной агента, если хотите: кличка, прозвище… Но настоящего имени своего информатора я вам никогда не раскрою, не надейтесь! Можете меня пытать!..

Я находилась уже в таком состоянии, что на секунду настолько явственно представила себе некоторые любительские пытки бедного Ррмиуса и мне внезапно стало его жалко… Хотя истина, господа, есть истина…

– Вы что, полковник, анекдотов по чукчей никогда не слышали?

Ответом мне был только недоуменный взгляд двух пар глаз, ставших одинаково круглыми, хоть и с разной формы зрачками…

– Братка Никифор! – процитировала я навскидку нечто очень «бородатое». – Ты где, однако, была? Однако, в райцентр ездила, жену в роддом возила…

15

– Вы думаете, это может сработать?

Выслушав мой план, оба сотрудника КГБ сперва отвергли его как явную «дамскую чушь», но затем, постепенно, задумались над ним и, после множества оговорок и моря критики, со скрипом признали, что в нем есть «некое рациональное зерно».

Теперь мы все трое восседали за тем же стеклянным столиком, едва не угробленным полчаса назад разъяренным Ррмиусом, и сосредоточенно чертили что-то каждый на своем листке бумаги, причем, полковник покрывал каракулями оборотную сторону своей «ориентировки», сыгравшей с ним такую отвратительную шутку. Не хватало только букетика разноцветных флажков в центре.