Курортная фишка

Я не знала ответов на эти сакраментальные вопросы.

– Милиция! – внезапно взвизгнул рыжий парень нечеловеческим голосом. – Ну, наконец-то!

К нам на площадку спускались четверо милиционеров, врач и двое санитаров с носилками. Туристы разволновались и оживились, предвкушая скорый выход на свободу. Мало обращая на нас внимание, милиция принялась осматривать труп и фотографировать его.

– А вы в курсе, что тут фото и видеосъемка платные? – трясясь от холода, вякнула Тая.

На эту ее реплику никто не обратил внимания, новоприбывшие были целиком и полностью заняты трупом. Когда из тела извлекали орудие убийства, я подскочила поближе, желая рассмотреть, чем же таким прикончили любопытного господина с замечательными зубами? Это оказалась длинная остро заточенная вязальная спица, намертво вклеенная в пластмассовую ручку от отвертки. Самодельное орудие поместили в прозрачный пакет, и санитары переложили тело на носилки.

– Точный удар, – задумчиво произнес маленький седенький доктор в квадратных роговых очках, – прямо в сердце.

Тело понесли наверх, а милиция занялась нами, стали по очереди опрашивать измученных людей. Как и следовало ожидать, допрос ничего не дал, никто между собой не был знаком, все остановились в Евпатории в разных домах отдыха, никто не был знаком с убиенным, все впервые увидели друг друга на этой злополучной экскурсии. Милиция изо всех сил пыталась восстановить картину, понять, кто где был на момент преступления, но все равно получалась форменная каша – бестолковые туристы поголовно что-то бессвязно мычали и просились наверх. Ничего не вырисовалось, когда убивали любопытного господина, остальные находились в каморке, любовались костями. Все ли там были, полным ли составом – этого никто не мог вспомнить, потому что смотрели на кости, а не друг на друга. Однозначным было лишь одно – покойный не пошел вместе с остальными глазеть на куски скелетов, а снова полез, куда его не просили, судя по всему, он хотел подойти к краю площадки, чтобы полюбоваться открывающейся внизу панорамой. И кто-то пошел за ним, ударил спицей и присоединился к группе. И теперь, сидел тут вместе со всеми, как ни в чем не бывало. Но вот в чем загвоздка: никто, абсолютно никто не годился на роль убийцы, единственный, кого с натяжкой можно было бы заподозрить в этом грязном деле, был одинокий рыжий парень, который от столь длительной близости к трупу пребывал на грани истерики.

Когда очередь дошла до нас, мы принялись делиться своими соображениями о произошедшем и, чтобы наши соображения выслушали и не попросили заглохнуть, мы сообщили, что работаем в московском детективном агентстве. На сотрудника правоохранительных органов города Симферополя это заявление не произвело вообще никакого впечатления, а вот то, что мы никак не могли вспомнить адреса, по которому проживаем в Евпатории, очень даже заинтересовало.

– Понимаете, – жалко лепетала я, – визуально-то мы знаем, как туда добраться, но вот что там за улица, номер дома…

– Я бы вам советовал вспомнить, – хмуро изрек угрюмый и очень молодой милиционер.

– Мы же его не убивали, – огрызнулась Тая, – мы обнаружили труп и подняли тревогу! В конце-концов, мы с вами практически коллеги!

Это почему-то сильно оскорбило гражданина начальника, и он с удвоенным рвением принялся требовать от нас евпаторийского адреса. С грехом пополам вспомнили номер дома, а вот название улицы отшибло начисто.

– Ладно, – с грохотом лопнуло его терпение, – пусть с вами в отделении разбираются.

Офонаревшие от сырости и холода люди посчитали это заключительным аккордом и собрались было на выход, но доблестные стражи порядка пресекли эту попытку, сообщив, что они должны еще пообщаться и с остальными группами. Мне показалось, что мужчина, уже давно смявший свои пустые пивные банки в плоские блинчики сейчас разрыдается. Впрочем, остальные чувствовали себя не лучше, одна лишь женщина с прической и лицом барыни хранила относительное спокойствие, очевидно понимая, что биться лбом о сталагмиты нет никакого смысла – все равно не выпустят, пока не завершат всё необходимое в такой ситуации.

Прошло еще часа полтора. С этой площадки, где мы уже изучили каждый камень, уходить нам не позволяли. Общаться между собой не хотелось, все члены группы чувствовали холодную и душную ненависть друг к другу, предполагая в своем соседе убийцу, из-за которого все вынуждены претерпевать такие жестокие мучения.