Курортная Зона

Бригадиров, звеньевых, нарядчиков и прочих руководителей низшего звена назначали из числа административно-осужденных. Для этой категории лечащихся предусматривалась существенная привилегия – при отсутствии грубых нарушений режима администрация профилактория могла принять решение о сокращении срока лечения в два раза. Рядовые пациенты ЛТП пренебрежительно называли их «половинщиками». А особо рьяных, которые всячески выслуживались перед начальством, открыто презирали.

Но среди «половинщиков» встречались и признанные авторитеты, как правило имевшие за плечами уголовное прошлое.

Система принудительного лечения алкоголиков и наркоманов в СССР достигла вершины своего развития к концу 1986 года, когда в 314 ЛТП единовременно лечились более 100 тысяч пациентов. А общее число административно-осужденных, прошедших за более чем 20 лет через лечебно-трудовые профилактории, превысило полтора миллиона человек.

Но уже к началу 1988 года, под воздействием общественно-политической трансформации советского общества, система принудительного лечения стала приходить в упадок.

А 4 июня 1988-го к непосредственному исполнению обязанностей начальника лечебно-трудового профилактория приступит подполковник Уваров.

Но это будет утром, а пока Павел Сергеевич спит и видит чудесный сон, в котором он настиг-таки красавицу Наталью и заключил ее в свои объятья.

Глава 2. Первые шаги

Утром подполковника Уварова у входа в пансионат ожидал служебный «УАЗ-469». За рулем, в синей тюремной робе, сидел худой, наголо бритый водитель лет сорока пяти от роду и настороженно смотрел на нового начальника глубоко посаженными глазами. Когда Павел Сергеевич разместился на переднем сиденье, водила представился:

– Административно-осужденный Зимин.

– А имя у тебя есть, осужденный? – с легким сарказмом спросил Уваров.

– Иван, гражданин подполковник.

– Ты вот скажи мне, Ваня, кто тебя научил так обращаться к начальству?

– Так ваш предшественник, полковник Мищенко, гражданин подполковник.

– Ну что ты заладил, как попугай: «гражданин» да «гражданин», ты же не уголовник какой-нибудь и твои гражданские права никто не ограничивал, так что называй меня впредь Павел Сергеевич, добро?

– Добро, гражданин, ой, извините, Павел Сергеевич.

– А ты скажи мне, Ваня, как так получилось, что хроническому алкоголику, находящемуся на принудительном лечении, разрешили управление автомобилем и, более того, доверили возить начальника ЛТП, у тебя что, и права водительские есть?

– Обижаете, Павел Сергеевич, я без малого четверть века за баранкой. Первый класс и ни одного серьезного ДТП. И пьяным за руль ни разу в жизни не сел.

– А как же ты в профилакторий угодил?

– Да жена, сука, сдала. Я дальнобойщиком работал, две-три недели в рейсе, домой приеду, с ребятами в гараже, естественно, расслаблюсь. А как без этого, стресс-то снять надо. Домой приду, а она – в истерику, да еще руки распускать стала. А тут слухи до меня дошли, что любовник у нее завелся, ну я ее пару раз приложил слегка – в воспитательных целях. А она, зараза, в милицию пожаловалась, а там посоветовали заявление в суд подать и отправить мужа, меня то есть, на принудительное лечение. Участковый сильно старался: и заявление ей помог составить, и свое ходатайство приложил, и нескольких соседей уговорил жалобы на меня накатать… Вот и упекли меня на два года. А жена тут же развод оформила и за участкового выскочила. Вот такие дела. А здесь я не пью и не чифирю, хотя трудно удержаться, когда в бараке все чифирем балуются. Мне полковник Мищенко даже разрешил в гараже шконку сколотить и там спать. Я все машины в ЛТП наладил. А опытного вольнонаемного водителя разве найдешь? Вон, на стройке водилы по пять сотен в месяц зашибают, а на рудниках на «БелАЗах» и по семьсот, и по восемьсот заколачивают. А в ЛТП оклад у гражданского водителя – сто рублей. Даже со всеми «полярками» на руки больше двух сотен не выходит. Сами увидите, какие «спецы» работают, ни хрена в машинах не разбираются, наездники. Вот я полковника и возил. У меня ласточка всегда в порядке, и шоферить мне в радость, хоть двадцать четыре часа в сутки, я привычный.

Иван закончил свою исповедь, а Уваров подумал, что это весьма удобно, когда водитель всегда под рукой и его можно эксплуатировать круглые сутки. Вот только для поездок в город надо бы его гражданской одеждой обеспечить, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Сорок пять километров от города до ЛТП ехали без малого час. Иван управлял автомобилем аккуратно, ловко объезжая многочисленные ямы и выбоины, но «козел», как в народе прозвали «УАЗ-469», подпрыгивал даже на самых мелких неровностях дороги, и подполковника раз за разом подбрасывало к потолку автомобиля. К тому же в цементобетонном покрытии трассы дорожники нарезали деформационные швы и залили их битумом. Работу они выполнили на тяп-ляп, а потому машины на этих швах часто лишались амортизаторов, теряли глушители и другие плохо закрепленные детали…